Дела сердечные - Тьерни Макклеллан (2000)

Причины? Да сколько угодно. К примеру, нельзя сбрасывать со счетов фактор разочарования. Ведь сейчас Матиас видит меня при макияже, со свежевымытыми и уложенными волосами и в симпатичной одежке. Даже если от меня не требуется быть при полном параде, я облачаюсь не абы во что, а в свои любимые джинсы от Лиз Клэйборн, которые сидят так, будто специально на меня сшиты.

Короче говоря, Матиас, скорее всего, пребывал в убеждении, что я хороша собой. И мне чертовски не хотелось его разочаровывать.

К тому же на память невольно приходил наш недавний совместный ужин. Глядя на меня через стол, любимый нежно произнес: "Скайлер, ты просто раритет. Не часто встретишь такую естественную красоту, как у тебя". В тот момент моя естественная красота тускло мерцала в пламени свечи — при таких условиях и шимпанзе сойдет за писаную красавицу. Конечно, я улыбнулась Матиасу, тронутая до глубины души, но и призадумалась. Как же ты прав, родной мой! Естественная красота и правда редкое явление. Можно даже сказать, несуществующее.

О да, большой плюс наших нынешних отношений — то, что я вижусь с Матиасом не каждый день. Легко блюсти на уровне макияж, прическу и гардероб, когда нет нужды поддерживать иллюзию ежеминутно. В те дни, когда мы не встречаемся, я могу побыть сама собой — то есть сплошным разочарованием. Могу бродить по дому в бесформенном спортивном костюме и пушистых синих шлепанцах, чертовски удобных, но страшенных до безобразия. Могу густо смазывать "клерасилом" прыщи, которые то и дело вскакивают на лице, будто я все еще девочка-подросток. Могу ходить некрашеной и нечесаной, и прелесть всего этого в том, что рядом нет Матиаса, ибо, хорошенько разглядев меня, он бы с диким воплем унесся прочь.

Но не могла же я все это сказать!

И потом, помимо общих опасений по поводу брака вообще, у меня были некоторые опасения и по поводу самого Матиаса. Нет, не совсем так. Матиас — замечательный, сексуальный и классно готовит. Но, как говорится, мужчина — не остров. И обнаруживаешь это, стоит зажить с кем-то одной семьей. Так вот, став семьей для него, ты неизбежно становишься семьей и для всех остальных его родственников.

На данный момент семья Матиаса состоит из трех человек — дочери Эмили, проживающей в Бостоне с его бывшей женой; сестрицы Тиффани и матери, недавно овдовевшей миссис Харриет Шекельфорд-Кросс. Таким образом, я обзавелась бы дочкой-подростком Эмили, которую в глаза не видела, так что понятия не имею, что она собой представляет, и сестричкой-подростком Тиффани, которую, к несчастью, видела и которая совсем недавно была со мной очень мила, когда полагала, что я укокошила ее папочку. А еще моей новой родней станет вдова Кросс, дама, которая по сей день таит сомнения насчет моей невиновности в гибели ее мужа и давеча нежно именовала меня шлюхой и сукой.

Не хотелось бы сгущать краски, но моя новая семейка очень смахивала бы на "Семейку Адамс". Но не говорить же такое любимому?

— Н-не знаю, — выдавила я. — По-моему, я еще не готова…

Матиас отвернулся и запустил мотор. Глаз его я не видела, так что не знаю, было в них выражение побитого щенка или нет.

— Я обещал не торопить тебя, и не буду. — Он откашлялся. — Но почему бы нам хотя бы не поужинать? У тебя… Что скажешь насчет отбивных с грибами, а?

Насчет отбивных ничего плохого не скажешь, но гораздо больше меня порадовало, что мы меняем тему.

— Отлично!

Матиас кивнул:

— Ну вот, поужинаем, а между делом все обговорим и решим, как быть.

Ох, кажется, этот побитый щенок — бульдожьей породы.

— Кстати, я чертовски проголодался, а ты? — продолжал Матиас. — Давай не будем заезжать за моей машиной. Двинем сразу к тебе.