— Представить на минуточку себе такой расклад: прокурору очень не нравилось, что агент, которого он сдал, живёхенькая и здоровая устроилась работать в суд. Он же тогда сказал Шимову про операцию и моё внедрение при мне же, понимаешь?

— Ну да, — согласился Кирилл. — Думаю, твоё спасение заставило прокурора понервничать.

— Да. Поэтому он собирал на меня досье. На всякий случай, так сказать, приглядывал.

— Как интересно. А дальше?

— А дальше вот что: сам он за мной приглядывал? Конечно, нет. Это делали его подчиненные. Те, которые были в курсе всего.

— Скорее всего.

— И скорее всего, после ареста Игнатьченко они решили докопаться до того, кто сдал их шефа.

— И поэтому они обыскали твою квартиру?

— Да! Они ищут виноватых, понимаешь.

— Ну, допустим. И что из этого?

— А ничего. Они обыскали мою квартиру и выяснили, что я к этому не причастна.

— Они выяснили — если ты права — только то, что твоя квартира чистая. А это ещё не говорит о твоей непричастности к аресту Игнатьченко.

Я закусила губу.

— Думаю, ты прав.

Кирилл усмехнулся.

— Конечно, я прав. Но мне понравилась твоя теория. Она вполне реальна. — Кирилл ненадолго замолчал, видимо, переваривая всё сказанное мной.

— И даже после таких блестящих выводов, я прошу тебя: держи телефон всегда при себе. Поняла.

Я улыбнулась в трубку.

— Есть, босс.

Кто — то меня сдал. Я не хотела думать о Михайловниковой, потому что она не могла. Не могла всерьез. А если где — то, в беседе меж собой, судьями, она про это обмолвилась просто так?

Хотя, вряд ли стоит гадать — вся информация есть в моем личном деле, а моё личное дело, как вчера выяснилось, читает кто — угодно, словно это газета «Московский Комсомолец».

А начинался день вполне мирно. Я сидела, заполняла бумаги в пустом кабинете — Нина Ивановна должна была прийти только после обеда. Так что я была совершенно одна на огромный кабинет. И вот дверь кабинета открылась — без стука, я обратила на это внимание. Обычно, когда в кабинет стучатся посетители, они стучат. Не стучат только свои.

— Петрова? — позвал меня по фамилии зычный, хорошо поставленный, женский голос. Я подняла голову от бумаг. Татьяна Викторовна, занимающая должность заведующей секретариатом районного суда нашего города с любопытством взирала на меня. — У главного судьи к тебе дело.

Я немного опешила. Разумеется, не каждый день главный судья имеет дело к рядовому помощнику судьи. И вроде Михайловникова не ведет ничего опасного — по крайней мере, на мой взгляд. А вдруг я ошибаюсь? А вдруг я не ошибаюсь, и главный судья вызывает меня по делу Игнатьченко. Бред, я никак не связана с прокурором. Мне нечего бояться. — Аутотренинг совершенно не работал.

— Ну ты идёшь? — не слишком хорошо скрывая своё нетерпение, окликнула меня Татьяна Викторовна.

Я кивнула и только потом спросила.

— А куда идти — то?

Татьяна Викторовна пожала плечами.

— У нас в суде чэпэ. Или что — то вроде того.

Икнув, я с удивлением посмотрела на заведующую канцелярией.

— Ну что… — пробормотала она. — Мы их не ждали.

— Кого?

— Да канадцев этих. Они вообще — то недолжны были к нам заезжать. В Москве сейчас проходит симпозиум работников судебной системы. Ну…у каждой делегации экскурсии там, различные мероприятия…Всё заранее запланировано. А эти канадцы почему — то примотали к нам. И что теперь делать прикажете? Хорошо, кто — то из наших вспомнил про тебя.

Я, кажется, снова икнула. Не прокурор. Всего лишь канадцы.

Дружелюбно улыбнувшись, я поинтересовалась у заведующей секретариатом.

— Чем я могу помочь?