Убей, если предам - Виктория Лошкарёва

Вновь воцарившаяся тишина быстро успокоила мои нервы.

— Зачем ты рассказал, что один контролируешь рынок оружия в нашем городе? — поинтересовалась я у Шимова.

Влад хмыкнул.

— Это никакая не тайна. — Повернувшись ко мне, он поправил выбившийся локон. — Только ты одна и не в курсе.

— Ну да, — кисло согласилась я. Пять лет я избегала любого упоминания о Картрене или Шимове, пять лет практически не общалась с Кириллом, потому что не могла ничего забыть.

— Всё будет хорошо, Настя, — произнёс Влад, нежно поцеловав меня на прощание. — Если только ты не станешь лезть в эту игру.

Его машина давно выехала из двора, а я так и продолжила сидеть на скамейке, вдыхая ночной воздух и размышляя о прошедшем разговоре.

Возможно, Влад прав, и его контроль рынка оружия в нашем городе ни для кого не секрет. Но мне он это сказал не просто так, не для того, чтобы похвастаться.

Это было предупреждением.

А утром позвонил трезвый, злой Курьянов и сообщил, что Раису Лядову ночью задушили.

Я долго не могла взять себя в руки, ходя по квартире неровной походкой и рыдая. Наивная молоденькая девочка умерла из — за того, что влезла в игру, которую не понимала.

Я вспомнила, как она, словно насмотревшись шпионских фильмов, передала мне записку в парке; как она изображала официантку в пиццерии, представившись Кариной.

На работу идти не было сил, но, понимая, что дома мне будет ещё хуже, я насилу впихнула в себя бутерброд и быстро пошла одеваться, чтобы не опоздать на работу.

Бумаг скопилось невероятное количество — хороший повод не думать на другие темы. Около двенадцати позвонил Курьянов, но я не стала с ним разговаривать, боясь поступить неверно. Хотя ситуация с ночи сильно изменилась, я не думала нарушать обещание, данное вчера Владу.

Курьянов всегда был упрямым парнем, а потому очень скоро ему надоело общаться с Коломейцевой и под вечер он заявился самолично.

— Ну? — только и сказал он, бухаясь словно Матвеев, заглянувший в гости, на стул. — Не хочешь узнать, как это произошло?

— Девушке это не поможет.

— С чего такая инфантильность? — поинтересовался Курьянов. — А как же торжество правосудия, наказание виновного?

— Ну так, вы милиция: вам и карты в руки.

— А ты, значит, поучаствовать не хочешь?

— Не могу.

Кирилл нахмурился.

— Что — то, что я не знаю? — спросил он. Я кивнула.

— Я-ясно, — протянул Курьянов. — И поэтому тебе наплевать, кто и как убил Лядову. Ты так стараешься не задеть Шимова, что готова пойти на сделки с собственной совестью?

Кирилл ждал от меня ответа, хоть какого — нибудь. Но я молчала, делая вид, что перебираю документы.

— Твое дело, — бросил Курьянов, поднимаясь со стула, громко хлопнув дверью вместо прощания. Я заревела, чем очень испугала Коломейцеву, которая ничего не могла понять.

Влад явно не желал со мной разговаривать. Его сотовый не отвечал, секретарь в Картрене отвечала, но было ясно, что её ответы — то же скрытое игнорирование, как и гудки в трубке сотового.

Разозлившись, я набрала номер Кольцова. Никита ответил сразу, но было слышно, что голос у него далеко не радостный.

— Что — то случилось, Настя? — поинтересовался он, тяжело вздохнув.

— Думаю, вы в курсе.

— Думаю, да. И?

— Никита, мне нужно знать… — робко начала я бормотать. — Это очень важно.

— Разумеется, важно, — согласился Кольцов. — Настя, мне очень жаль, но я не уполномочен давать вам какие — то комментарии.

После этого он повесил трубку, дав мне почувствовать себя круглой дурой. Н-да…

Вечером, после работы, я поймала такси и отправилась к особняку Шимова, всю дорогу придумывая речь для Шимова. Однако всё это оказалось напрасным — охранники, сторожившие ворота, не пропустили меня дальше этих самых ворот.