В ванной было хорошо, упругие струи душа ласкали ее обнаженное тело, но в голове роились смутные мысли. Возвращаясь домой, она придумала отличное шоу на телевидении, что-то смутное крутилось в голове месяца два и вдруг обрело конкретные очертания, да такие конкретные, что хотелось тут же поделиться с кем-то своими идеями, может быть, поспорить, в споре не всегда рождается истина, но детали уточняются и конкретизируются — всегда. Хотела поговорить об этом с мужем, заодно и намекнуть, что для этого проекта нужен начальный капитал, разумеется, он вернется в виде денег от рекламы, и не просто вернется, а по меньшей мере утроится…

Поговорила! И надо ж такому случиться — именно сегодня, когда вела себя как образцовая супруга, он вздумал высказывать свои претензии! А раньше молчал!

Идиот. Все настроение испортил. А она размечталась: расскажет о своем проекте, потом устроит настоящее сексуальное пиршество, потом и о деньгах можно поговорить…

Лана выключила душ, вытерлась махровым полотенцем, надела ночнушку, халат и пошла в спальню. Еще злилась, но уже понимала: ссориться с мужем себе дороже. Значит, нужно как-то успокоить его. Непростая задача! Просто обнять — оттолкнет, он упрямый, и весь вечер будет окончательно испорчен.

Романчук мрачно смотрел на экран телевизора, и было понятно — все, что там говорят и показывают, его абсолютно не интересовало. Лана сняла халат, легла под одеяло.

— Борь, сегодня я беседовала с таким семьянином, он даже меня в ресторан не пригласил. Зануда жуткий. А поздно вернулась потому, что съемки были после спектакля. Он сова, понимаешь? До двенадцати спит, во второй половине дня репетиции, потом спектакль, и только после этого может выкроить час для интервью. Пришлось ждать, заодно и спектакль посмотреть, я его уже видела, но освежить детали никогда не мешает.

— Я понимаю, Лана.

— И все-таки злишься? Только честно, Борь.

— Нет.

— Знаешь, у меня появилась отличная идея…

— А у меня отличная головная боль.

— Проблемы? Расскажи.

— Богданов погиб, я тебе говорил об этом…

— Ну и? У тебя ведь там все схвачено.

— Да? Ты так думаешь?! — заорал Романчук, но тут же успокоился. — Ты с кем флиртовала до меня, не с Ореховым ли? Так он теперь хозяин. И знаешь, чего требует?

В любовном сериале героиня бы немедленно подумала, что отвергнутый любовник хочет вернуть свою даму, и оказалась бы права, но это был не любовный сериал, а обыденная российская действительность, поэтому Лане долго не пришлось раздумывать над ответом.

— Срочно заплатить по контрактам?

— Именно.

— Скотина! Богданов обещал ведь тебе отсрочку! — Лана и вправду негодовала, забыв о личных обидах.

Да кто он такой, этот Орехов?! Богданов ей всегда комплименты говорил, даже статьи ее почитывал, приятный был мужчина, а Орехов… Ну, встречались когда-то, и что? Она влюбилась в Бориса, честно сказала об этом Орехову, и они расстались по-хорошему. Что ж он теперь гадости делает?

— Богданова теперь нет, есть Орехов.

— Хочешь, я позвоню ему?

Сказала и тут же поняла, что сморозила глупость. Лет пять назад они встречались на его даче, но это было… совсем не то. И он тоже понял это. Дурацкое было свидание, и сама никакого удовольствия не получила, и поняла, что он тоже не в восторге. Что было — прошло.

— Себя предложишь, что ли? — усмехнулся Романчук.

— Нет, но у меня есть знакомые на телевидении, да и в прессе…

— Ну и что? По контракту я должен платить. Богданов пошел мне навстречу, но теперь это ничего не значит. Все договоренности с Богдановым аннулированы.

— То есть отправлены в анус?

— Именно.

— И ты теперь банкрот?

— Нет. У меня стабильная прибыль, в принципе могу отдать деньги, если затяну пояс, понимаешь, да? Но у Орехова много недоброжелателей, Богданова боялись и уважали, а его попытаются съесть. Хочу сыграть на этом.