Слабая женщина - Наташа Колесникова (2004)

Она положила трубку, задумалась. Деньги у нее были, снять квартиру не проблема. А сегодня-завтра можно переночевать в квартире матери. Придется, а что поделаешь? Ира опустила голову на свои ладони, лежащие на холодном столе, и горько заплакала. Открылась дверь, но она даже не подняла голову. Все ее тут ненавидят, ну и пусть!

Тяжелая рука легла на ее плечо. Ира подняла заплаканное лицо, увидела рядом с собой Мишу Волченкова.

— Кончай хныкать, Ирка, — сказал он. — Все будет нормально.

— Откуда ты знаешь, Миша? — зарыдала Ира. — Орехов сказал, чтобы я убиралась, даже на даче не разрешает пожить, пока найду себе квартиру…

— До оглашения завещания дача и квартира Ильи Ильича опечатаны. Тут я ничего не могу поделать. Поживешь на моей даче, там жена сейчас, ребенок, но уж потерпи. И сиди тут, до оглашения завещания ты хозяйка, понятно?

— Но Орехов приказал мне…

— Перебьется. Сиди и ничего не бойся.

— Как это, Миша? — захлопала ресницами Ира.

— Молча. Я сейчас поговорю с Кирей, все объясню ему. Он поймет, можешь не сомневаться.

Может, Орехов и поймет, но Ира ничего не поняла из того, что сказал Волченков. Однако была благодарна ему, хоть один человек предложил ей помощь, хоть один не смотрел на нее как на исчадие ада. Спасибо…

Волченков еще раз легонько хлопнул ее по плечу и вышел. Какая-то сила исходила от этого человека, но… что он может против хитрого Орехова? Тот, когда станет боссом, а в этом она не сомневалась, да собственно, никто в фирме не сомневался в этом, просто уволит Волчонка или хуже того — подставит. Он это может запросто…

Между тем Волченков, шагая по коридору к кабинету первого зама фирмы, и сам не все понимал в теперешнем раскладе. Но в одном был уверен на все сто — босс его не подведет. И даже теперь, когда он погиб, все будет так, как сказал босс. Поэтому Волченков уверенно, игнорируя высоко поднятые ресницы роскошной блондинки, вошел в кабинет Орехова.

— Какие дела привели тебя сюда, Волчонок? — развязно спросил Орехов.

— Михаил Степанович меня зовут, будем взаимно вежливы, Кирилл Васильевич.

— Хорошо, будем. Ну и?

— Ира останется на своем месте до оглашения завещания.

— Это ты так считаешь?

— Да, я.

— Ну и зря. До оглашения завещания я тут главный, а ты уволен с сегодняшнего дня. Извини, Михаил Степанович, но я в твоих услугах не нуждаюсь. Как и в услугах той сучки, которая довела босса до гибели.

— Это не совсем так.

— Да? Свободен, Михаил Степанович, — с издевкой сказал Орехов. — Ты мне тут не нужен.

— Ошибаетесь, Кирилл Васильевич, позвоните нотариусу, у которого завещание босса…

— А что тут звонить? Все предельно ясно. Что бы там ни было в завещании, сейчас я хозяин компании. И ты — уволен.

— Все-таки позвоните, чтобы у нас тут никаких проблем не возникало.

— У нас?! — Орехов встал из-за стола, уперся взглядом в глаза Волченкова, но тут же отвел взгляд. — Хорошо, я позвоню. Но что это меняет?

Он взял трубку, нервно набрал номер. Волченков сел в кресло, с мрачной усмешкой наблюдая за Ореховым. Он верил боссу, как Господу Богу, и ничуть не сомневался, что теперь, выполняя его поручение, поступает правильно.

— Але, Мирослав Иосифович? — нервно сказал в трубку Орехов. — Добрый день, да, это я, Кирилл. Тут какие-то проблемы возникли… Да понимаю, четыре дня еще, но есть нахалы, которые… Что? Вот так, да? Но этого не было… Понимаю, понимаю. Да, не я составлял завещание, да… Но это же!.. Понял. Ничего не имею против, понял. Четыре дня потерплю. Спасибо вам, Мирослав Иосифович.

Волченков продолжал усмехаться. Он уже понял, что босс не обманул его, и он его не обманет, все сделает как надо. И все будет как надо, босс — он и после смерти босс, великий человек! А все эти Ореховы… фуфло.

— До объявления завещания ты остаешься начальником службы безопасности. Но только на четыре дня! — зло крикнул Орехов.