Повезло - Лиза О'Нил

А хуже всего, что Эва ненамеренно втянула Лу Эллен во всю эту заваруху.

Поэтому, когда Кейти поинтересовалась, как прошли выходные, Эва отделалась общими фразами, чтоб не усугубить ситуацию. Держать все при себе, а себя – в руках – лучший способ защитить тех, кто дорог.

Эва заставила себя сосредоточиться на работе. Как раз заканчивала зашивать живот избалованной кокер-спаниэлихе, которой только что удалила яичники. Красотка воспользовалась тем, что хозяйка отвлеклась, сажая на участке гладиолусы, и сделала подкоп под изгородь в поисках приключений.

Ну что ж, она их нашла, с соседским псом – помесью лабрадора и терьера.

Щенков пристроили, изгородь восстановили, но репутация чистокровной была безвозвратно разрушена. Спаниэлиху с позором изгнали из почетного круга участников собачьих выставок.

Эва устало закатила глаза. Господи, из-за какой ерунды люди переживают!

– Ладно, Кейти. Давай оттащим эту гулящую в постоперационную.

Помощница улыбнулась, домывая инструменты:

– Только при миссис Харрис такое не ляпните. Она так переживает, будто не ее псина, а королева Елизавета залетела.

Они вдвоем перенесли бессознательную собаку в комнату, которую использовали вместо палаты.

Эва схватила бумажное полотенце, чтобы оттереть с рукава бетадин:

– Вот почему тебе можно отпускать такие замечания, а когда я скажу что-то подобное, ты бормочешь о сарказме и отношении к клиентам?

– Прежде всего, я никогда не бормочу. Это вы бормочете. Я произношу слова четко и ясно. Вся суть в подаче.

– Иди. В. Пень. Слушай, а ты права. Так звучит намного лучше, – съязвила Эва и пошла к своему кабинету.

– У вас пятнадцать минут на то, чтоб поразмыслить, почему ругательства – удел людей, лишенных воображения, – крикнула вслед Кейти. – У нас на четыре записана морская свинка с боевой раной. Воспаленной. Кажется, хомяк взбунтовался.

– Ой, надо ей медаль за отвагу подготовить.

Эва шлепнулась в кресло и откинула локон с лица. Груда папок на столе, накопившаяся за выходные, грозила рухнуть. Эва взяла самую верхнюю и замерла, будто ей под дых ударили. «Финн/Веллингтон» гласила надпись, выведенная ее собственной рукой.

«Безумно притягательный Веллингтон». Что никоим образом не разгоняло засевшего внутри Эвы разочарования. Джордан не первый симпатичный парень из тех, кому она понравилась. И вряд ли последний.

«Так с чего я так бешусь, что дядюшка нечаянно сделал из него запретный для меня плод?»

Как давно Эва не чувствовала подобного? Когда аж зудит от восторга и предвкушения и подташнивает от волнения? Наверное… со времен разрыва с Майклом.

Почти два года прошло. Почти два года с тех пор, как пропала мама, отец потерял голову, а помолвка Эвы рухнула, словно карточный домик. Майкл испугался, разозлился, со скандалом забрал кольцо и умчался с такой скоростью, что несостоявшейся невесте осталось лишь глотать поднятую им пыль. Он любил Эву, но не настолько, чтобы принять ее семью.

Господи, да разве можно его за это винить? Они же не семейка Брейди.

«Что до Джордана… так даже лучше. Хорошо, что единственный, кто меня с тех пор привлек, совершенно недоступен». В ее ситуации, следовало рассматривать противоположный пол как… безе. Нечто вкусное, но не полезное.

Встречаться с парнем здорово, но встречаться с сексуальным настойчивым парнем с милым псом и еще более милыми ямочками – ни в коем случае. Иначе захочется еще.

А «еще» Эве вряд ли светит.

Особенно с Джорданом Веллингтоном.

Вздохнув, она взяла ручку и собралась сделать пару отметок в файле Финна. Но не успела написать и буквы, как в кабинет ворвалась Кейти:

– Бернскую овчарку Коула Нэша сбила машина. Бедняга сейчас лежит в приемной, обливается кровью.

– Быстро тащи его в хирургическое. И достань из шкафа защитный фартук. Надо сделать рентген.

И бросив ручку на папку, Эва выбежала из кабинета.

***