Повезло - Лиза О'Нил

С приливным болотом на задворках, ферма представляла собой двадцать пять акров плодородной земли, окруженной высокой изгородью.

Дубы, растительные стражники царства Бейли, точно огромные горгульи изгибались над извилистой дорогой. В сгущающихся сумерках растущий на них мох покачивался в призрачном танце. Под шинами хрустели ракушки. Вся эта сказочная атмосфера только сильнее злила Джордана.

«Чертов коневод».

Белая цапля с тоскливым криком взметнулась будто парус над небольшим прудом сбоку от дороги. Джордан смотрел, как она парит в свете фар, а потом на горизонте появилось нечто вроде пресловутой Тары. Все эти галереи с колоннами, побеленный кирпич – дом стоял на изумрудно-зеленом лугу, словно роскошная южная красавица.

– Сверни здесь, – указала Эва на дорожку, уводившую с основной в сторону длинной крытой железом конюшни.

Джордан припарковался рядом с черным «фордом-250», к которому был прицеплен серебристый фургон для перевозки лошадей с названием фермы причудливым шрифтом. Озерцо золотистого света озаряло открытую дверь конюшни, а отряд насекомых-камикадзе затеял смертельную игру у подвесного фонаря.

– Спасибо. – Эва взяла свой докторский саквояж и смущенно улыбнулась Джордану. – Так хорошо, что ты меня подвез. – И уже хотела поцеловать его в щеку, но он увернулся. – Джордан…

Не обращая внимания на протесты, он основательно прильнул к ее губам.

Очень основательно.

– М-м-м. – Джордан отстранился, с удовольствием отмечая ошеломленный взгляд Эвы. – Я тебя провожу. Хочу увидеть лошадь, которая меня уделала.

В конюшне пахло сеном. Сеном и немного кожей. Эва с Джорданом миновали пустые стойла и амуничники с аккуратными рядами сверкающих уздечек и седел всех сортов. А за углом оказалось то, что Эва назвала «стойло для выжеребки».

Кобыла, изящная гнедая по кличке Жозефина, тревожно расхаживала из угла в угол и громко фыркнула при появлении гостей. Двое мужчин перегнулись через стенку стойла, наблюдая за нервным животным: один седой, морщинистый и такой выдубленный на солнце, что напоминал грецкий орех, другой же высокий поджарый и золоченый. Светлые волосы, идеальный загар.

Этот второй буквально просиял при виде Эвы.

Но поугас, заметив, что она не одна.

– Эва, – тепло поприветствовал «золоченый». – Я так рад, что ты приехала. Мы, эм-м, подвязали ей хвост, как ты и говорила. Вымыли заднюю часть мягким мылом. Стойло выскребли, продезинфицировали, положили свежую подстилку. Черт, там чисто, как у моей мамы на кухне.

– Твоя мама явно отличная хозяйка. – Эва стянула с запястья повязку, закрутила волосы в подобие узла и открыла дверь стойла. Что-то бормоча, приблизилась к перепуганному, хлещущему хвостом животному. По мнению Джордана, для такого требовалось четверть осторожности и три четверти мужества. Рожает кобыла или нет, она все равно здоровенная. Однако Эва уверенно встала рядом и погладила ее по боку. – Вы все правильно сделали. Ограда не даст ей слишком близко подойти к стенам или углам, и жеребенку хватит места, куда появиться.

Она проверила подстилку и… кажется, гениталии кобылы. Джордану вдруг стало неловко наблюдать за процессом.

– Корень хвоста более выпуклый, тазовый пояс расслаблен, так что процесс движется. Жозефина чистая, хорошо питалась, за ней присматривали, и я лично проводила ей вакцинацию. Она здорова и счастлива – ну, до известной степени. – Эва погладила кобылу по голове и послала Бейли сияющую улыбку: – Она родит тебе чудесного жеребенка, Сэм.

– После трехсот сорока дней треволнений это станет настоящим облегчением. – Кобыла застонала, и тепло в голосе хозяина сменилось нервозностью: – Надо что-то еще сделать?