Повезло - Лиза О'Нил

– Это при условии, что машина и правда что-то означает. – Клэй запихнул в рот остаток лепешки. – Может, просто турист какой-нибудь остановился.

– Может.

– Но ты не хочешь рисковать, раз теперь замешана Эва.

– Знаешь, тебе следует в психологи податься. И… черт, который час? – Джордан глянул на часы на компьютере. – Мне надо заехать к себе, выпустить Финна и переодеться.

– Я думал, мы сегодня поедем поговорить со свидетелем. До десяти успеешь.

– Но мне еще надо разобраться со спущенным колесом.

Клэй выглянул в окно, выходящее на подъездную дорожку – все четыре колеса машины Джордана были в порядке, – после чего протянул ему тарелку:

– Держи. Пригодится.

– Ха-ха. Заеду за тобой в девять тридцать.

***

Жалобный вой разбудил Эву за миг до того, как кто-то забарабанил в дверь.

Глянув на часы, она цветасто выругалась. Экран не горел. Проверила провод. Подключен.

«Черт, видимо, свет вырубили».

– Отлично. – Эва откинула волосы с глаз и заметила рядом с часами клочок бумаги. – Что ж, теперь хоть понятно, кто тарабанит, – сказала она Джеку, прочитав записку на обороте старого бланка. – А ты тоже молодец. Лежишь тут, молчишь, а ведь я чуть не проспала.

В дверь снова постучали.

– Иду, иду. Проклятье. – Эва села, попыталась найти на полу вчерашнюю одежду… и ничего не обнаружила. Даже обувь аккуратно стояла в углу. – Черт. Он за собой убирает. Пора вкладываться в клонирование.

Когда стук раздался в третий раз, Эва плюнула на одежду и, ворча, потопала к двери.

– Привет. Ты… не одета. – Панически глянув за плечо, Джордан поспешно затолкал Эву обратно в дом. Сам он пах свежестью и кондиционером для белья. – Нельзя же вот так выскакивать. Бога ради, а вдруг это был бы почтальон! Спровоцировала бы судебный иск. И сердечный приступ.

– Наш почтальон – гей.

– Тогда он попытался бы тебя вырубить и спереть белье. Почему ты не одета? – не унимался Джордан, шагая вслед за ней на кухню.

«Мне нужен кофеин, – думала Эва. – Много-много кофеина».

– Во-первых, он гей, а не трансвестит. Две большие разницы. И необязательно идут рука о руку.

– Я бы предпочел, чтобы ты не использовала подобные выражения, когда речь о мужчинах, предпочитающих мужчин. Хотя я их не осуждаю.

– Во-вторых. – Не обращая внимания на глупости, Эва налила себе чашку кофе. – Что ты сделал с Финном? Он же завывает как собака Баскервилей.

– Не любит оставаться в машине. Эва, почему ты не одета? Я дважды проверил твой будильник. Он стоял на шесть тридцать.

Дважды проверил часы. Снял с нее грязную одежду. Убрал.

И ушел.

Эва заметила круги под его прекрасными глазами и тревогу во взгляде.

Джордан полночи на нее убил.

А утром перво-наперво явился сменить ей колесо. С глупым воющим псом на буксире.

– А ты и правда настоящее сокровище.

– Не знаю, но мне нравится, как ты на меня сейчас смотришь. Отставь кофе подальше, и мы продолжим с того места, на котором вчера остановились. Хотя, похоже, кофейник все равно не греется.

– Что? Дерьмо. Дерьмо.

– Ты провод воткнула?

– Ну конечно, я же не дура. – Эва хлопнула ладонью по стойке. – Хотя подожди, все-таки дура. Света нет. Вот почему я выскочила к двери в одном белье.

– Электрический щит?

– За тобой. В шкафу между мойкой и сушкой. – Джордан полез разбираться, а Эва вытащила из сумки сотовый, чтобы узнать время. – Ладно, все равно на кофе времени нет. Ограничусь душем. Похоже, холодным.

– Ладно.

Первому пациенту назначено на восемь пятнадцать. «Успею». Эва затаила дыхание и открыла воду.

– Черт, черт, как же холодно!

Позвоночник застыл как замороженный, но она пересилила себя и взяла шампунь.