Идеальная ложь - Лайза Беннет (2005)

Мэг перебирала в уме людей, которых знала лично и которые не любили Этана. Сразу же в голову пришли Франсин и Эйб. Но оба они выказывали свое недовольство Этаном совершенно свободно и откровенно; конечно, если бы кто-то из них собирался убить человека, то не делал бы это так открыто. Потом Мэг подумала о тех, кто переживал об Этане, кто, казалось, любил его или, по меньшей мере, им восхищался: Ханна, Клинт, Жанин. Этан был человеком, который вызывал в других сильные эмоции, провоцировал бурную реакцию на свои поступки. Высокомерный, требовательный, очаровательный, невозможный, он либо любил тебя, либо прогонял от себя прочь. У него не было терпения на промежуточные варианты. И среди близких ему людей, казалось; не было ни одного, кто не отвечал бы на его страсть такой же страстью. Мэг по себе знала, как легко любовь может превратиться в ненависть, а восхищение — в ярость.

Она знала, что наиболее очевидным подозреваемым всегда является супруг жертвы убийства. И в этом случае она прекрасно понимала, что, поскольку полиция уже начала опрашивать людей в городе, доказательства любовных похождений Этана заставят представителей власти вернуться и повторно допросить Ларк. Да, Люсинду застали с орудием убийства в руках. Но мотив-то был как раз у Ларк: это она начала развивать мысль о том, что отцом погибшего ребенка Люсинды был Этан. Почему Ларк это сделала? Факт, что Люсинда вела беспорядочную половую жизнь, не требовал доказательств. Но одно дело беспорядочные связи, и совсем другое — спать со своим отчимом. Хотела ли Ларк сбить всех со следа? Или просто она сама пришла к ошибочному выводу в момент крайнего эмоционального напряжения?

Обдумывая все эти проблемы, Мэг снова и снова возвращалась к самому важному вопросу. Хватит ли у нее сил, решимости, мужества, чтобы продолжить поиск настоящего убийцы Этана… даже если в конце пути она встретит собственную сестру?

Глава 20

От Музея искусств «Метрополитен» офис Мэг около Брайант-парка отделяло больше сорока кварталов, но когда Мэг поняла, что такси в час пик взять не удастся и что у нее остается еще целый час до назначенной в музее встречи с Ханной, она решила пройтись. Она срезала угол, пройдя по диагонали через парк позади Публичной библиотеки Нью-Йорка, и пересекла огромную прямоугольную лужайку. В сгущающихся сумерках высокие окна офисных зданий, окружающих парк, мерцали маняще интимным светом. Мэг очень нравился ночной город, особенно в будни, когда каждый мог почти физически ощутить пульс городской жизни, наблюдая за пассажирами, бегущими к сабвэю[13], заядлыми театралами, спешащими на ранний ужин; вокруг нее пульсировали чужие миры внутри других миров, со своими приливами и отливами. Коллективная энергетика толпы всегда очень сильно воздействовала на нее: когда она слушала национальный гимн на стадионе, полном фанатов, по спине пробегала дрожь, она чувствовала себя комфортно, когда находилась среди людей, когда знала, что рядом с ней стоят другие, когда понимала, что они знают наизусть те же слова.

В эти дни Мэг решила, что будет выкраивать для себя пару минут отдыха везде, где представится возможность. Она ненадолго остановилась перед скамейкой, на которой они сидели с Этаном. Сейчас совершенно невозможно было поверить, что это было всего шесть недель назад. С тех пор ее мир изменился. Нет, поправила себя Мэг, изменился не мир, изменилась она. Она чувствовала, что почти во всех сферах своей жизни стала более осмотрительной. Она дважды обдумывала свои слова, перед тем как высказать свое мнение. Она стала уделять больше времени размышлениям над проблемами своей фирмы. Теперь она знала намного больше о тех вещах, которые раньше считала само собой разумеющимися: о персонале своего агентства, о самом бизнесе, о друзьях и, возможно, в большей степени, чем обо всем остальном, о своей семье.