Фаворит императрицы - Нина Соротокина (2013)

– Я Евстафию приказала: зови господ в гостиную, я сама с ними прежде поговорю. А ты беги за Матвеем. Приехала в гостиную, а там пусто. Хорошо, говорю, я негордая, сама к вам в сени съеду. И очень они мне не понравились. Вид у них был отнюдь не шалопаистый, а казенный, глаза холодные, как у мороженых судаков. Один в чине капитана, другой, холеный такой, в алом кафтане, парик черный, как сажа. Я спросила: господа, какое у вас дело до моего племянника? А они мне: об этом мы сами его известим. Тут явился Матвей и очень удивился: что вам угодно? То есть он этих субчиков первый раз в жизни видит. Капитан говорит:

– Вы князь Козловский? Извольте следовать за нами.

А Матвей эдак с усмешкой:

– А если не последую?

– Тогда мы будем вынуждены прибегнуть к силе.

– Могу я попрощаться?

Варвара Петровна, до этого сдержанная и почти спокойная, всплеснула руками, подбородок ее задрожал:

– Вообразите! Он у этих двух еще разрешения просит, чтоб тетку родную поцеловать, каково? Не-ет, я найду на них управу! Я генерал-аншефа вдова, меня Родина знает! Матвей, конечно, бездельник, он бутылку любит, он по срамным бабам шляется, но ведь это все по молодости. Обломает его жизнь, и станет он, как все, приличен! Не то я что-то говорю. Клеопатра, не реви! Он нагнулся ко мне, шею обхватил. Я думала, он мне шепнет что-нибудь в ухо-то, объясняя, мол, в рожу большому чину заехал или секундантом где-то опять подрядился. А он мне и говорит: позаботьтесь о сестре, теперь она совсем одна останется.

– Ой, беда моя, – простонала Клеопатра, – не понимаю ничего.

– А может, он из молодого форсу так сказал, Родион Андреевич? Может быть, все это не более чем молодеческие дурацкие подвиги? Слышала я, что от безделья-то молодые люди вытворяют. Объясни мне, старухе.

– Объясню. – С непередаваемой печалью Родион смотрел на Клеопатру. – Это арест. Я не хочу вас пугать, но думаю, дело серьезное.

4

Настоящая беда редко осмысливается нами сразу. Даже смерть мы поначалу не можем воспринять как свершившийся факт. Только что человек дышал и говорил, а потом сердце стукнуло последний раз и грудь опала с последним выдохом. А ты, живой, смотришь на то, что стало уже телом, трупом, и, не желая примириться со свершившимся, думаешь: зачем я ушел на кухню за водой, остался бы в комнате, и он был бы жив! И хочется отвести стрелки часов на пять минут назад, вернуть невозможное.

Так и Клеопатре казалось, не пойди она в сад с молодыми людьми, они бы поговорили быстро и уехали по своим мужским делам. И не было бы этой страсти с арестом. Ах, кабы отвести стрелку на час назад! Но уж если правде в глаза смотреть, то стрелку надо повернуть на много оборотов, чтоб попасть в тот день, когда текла обычная жизнь, обыденность… Но обыденность теперь осталась за чертой, а чертой была ночь, проведенная в баньке. Клеопатре казалось, что она схватила за скользкий русалочий хвост очень важную мысль – самую ее суть.

Теперь ни о чем больше не думай, сосредоточься на главном, загляни в свою душу и лети вниз, цепляясь рукой за осклизлые бревна сруба. Ах, как не хочется туда – в омут! Она поняла… И больше не было ей покоя ни в эту ночь, ни в последующую.