Фаворит императрицы - Нина Соротокина (2013)

Ладно, не до того теперь… Лизонька хотела ехать налегке, но Павла возопила, и весь огромный багаж был с грехом пополам приторочен к задку кареты. К слову скажем: карета разбилась, человека убило в дороге, лошадь пала, а сундуки с новомодными парижскими платьями и шляпами совсем не пострадали, только в грязи вывалялись и кованые углы их опалило взрывом.

Отъезд был организован глупейшим образом. Да и некому было организовывать-то. Само собой получилось, что всем стал распоряжаться кучер – он был старше прочих, человеком степенным, малопьющим. Он совершил главный поступок, почти подвиг – достал лошадей. Все, включая Лизоньку, подчинялись ему беспрекословно. Влезая на козлы, кучер кричал оптимистически: «Не извольте беспокоиться! Горе в лохмотьях, беда нагишом! Довезу в чистом виде!»

Но не успели они проехать по городу и версту, как выяснилось: мост через Вислу сожжен, паром изрублен из опасения, что по ним будут переправляться русские. Кучер немедленно принялся вопить, что-де он не знает, как в подобных условиях поспешать в отечество, и вообще «мы так не договаривались», и решил уже повернуть назад. Но тут уж Лизонька возвысила голос:

– Поезжай вдоль реки, пока не найдешь переправы!

Ночевали в карете. Гостиниц поблизости не было, а идти в крестьянскую хижину Павла поостереглась, а ну как обидят девицу! Наутро опять двинулись по плохой петляющей дороге вдоль реки, вверх по течению. Кучер выбрал этот путь потому лишь, что дорога в ту сторону показалась ему более неезженной. Выбор кучера сослужил нашим путешественникам плохую службу. Главные силы Ласси двинулись как раз вниз по течению Вислы, чтобы у деревни Сухотино соорудить вполне приличную переправу. Но насмешница судьба отвернулась на этот раз от Лизоньки Сурмиловой.

Продвижение было труднейшим, нигде ничего не купишь, дорога большей частью шла лесом, а вокруг бродят отряды вооруженных людей: может, борцы за свободу, а может, обычные разбойники. Все они очень заинтересованно поглядывали на карету и на лошадей, как бы примериваясь, а не завладеть ли им во имя торжества справедливости чужой собственностью? На козлы в помощь кучеру был отправлен Митька, патлатый веселый малый из деревенской дворни. Карп Ильич выбрал его для заграничного вояжа за рост и ловкость. Теперь он размахивал незаряженным пистолетом и в случае необходимости орал громко и решительно. К вечеру он совсем осип.

А тут как на грех раздалась громкая пальба, которая всех напугала. Стреляли на противоположном берегу, но кучер счел за благо убраться от выстрелов куда-нибудь подальше, поэтому на первом же развилке свернул прямиком в лес и понесся куда глаза глядят.

Путники наши не знали, что стрельба эта была ритуальной и вызвана тем, что обиженная выбором Лещинского шляхта составила конфедерацию и в урочище Горохово выбрала в польские короли Августа саксонского. В честь знатного события в церкви Бернардинов отслужили благодарственный молебен, и теперь оппозиционная часть Речи Посполитой пила и стреляла. Русские войска выразили свой восторг, устроив виват, то есть девяносто три раза выстрелили из пушки и три раза из ружей беглым огнем.

Теперь у Польши было два законно выбранных короля. Засевшим в Варшаве шляхтичам это отнюдь не понравилось. Если русские палили в воздух во славу, то защитники столицы принялись палить в знак протеста. Не удержались и соседствующие с Варшавой батареи. Под огонь одинокой, поддерживающей Станислава Лещинского пушки и угодила неизвестно куда мчавшаяся карета.

Ехали лесом, дорога выписывала кренделя, а потом выбежала на открытое место. Звезды дрожали в низком небе, шумела под ветром трава. Казалось, все ушли… И вдруг раздался грохот, над лесом завис белый кокон дыма. Лошади рванули вперед, не разбирая дороги. Кучер кинул вожжи Митьке в руки, а сам с превеликим трудом перебрался на спину взмыленной правой лошади. Митька дергал вожжами, стараясь сдержать лошадей, но это вселяло в них еще больший ужас.