Последний удар - Джессика Клэр (2015)

Это была моя последняя работа под наблюдением Александра. Я до сих пор не знаю, было ли это задание причиной того, что Александр меня отпустил, или я просто стал слишком взрослым, чтобы он мог меня контролировать. Однако после двух недель наблюдения за куратором, я не смог просто выпустить пулю ему в башку. Я снова потираю надпись на своей груди. «Смерть — милосердие». Те мальчики, которых он развращал, заслужили отмщения. Тем не менее, память об этом подсказывает мне, как сильно я похож на это разрушенное, облупившееся здание, наполненное мусором.

— Можно мне… Могу я встать?

Я поворачиваюсь к вору.

— Подымайся, — командую я.

Он пытается встать на ноги, но он покалечен. Его мужество впечатляет. Он не обмочился и, в общем-то, был тихим. Я решаю отпустить его с предупреждением.

— Номер твоей квартиры? — спрашиваю я.

— Сто двадцать вторая, — отвечает он. Он выглядит маленьким, несмотря на свой размер. Сейчас, когда у меня было время остыть, я могу рассмотреть его. Удивительно, но мы с ним практически одного роста, а он кажется таким слабым.

— Я предлагаю тебе найти новое место жительства. Меня не волнует, что ты будешь делать с одеждой других женщин, но ты не будешь находиться рядом с ней, прикасаться или даже дышать с ней одним воздухом, — я всё ещё смотрю на сушилку. Мои губы искривляются при мысли о руках этого животного на её одежде. Я не могу позволить никому прикасаться к её телу. Я замечаю старую бутылку отбеливателя, вероятно, забытую кем-то.

Он испортит её одежду, но так я смогу купить ей новую. Не поношенную, из дорогой ткани, одежду, достойную её.

— Н-но-но, вы же даже не знали её до этого! — скулит вор.

Я подхожу и прижимаю его за горло к стиральной машинке напротив. Чувство снисхождения покидает меня. Я крепче сжимаю его.

— Мне не так уж редко приходится обрывать жизни, одной больше, одной меньше.

Съезжай и живи. Не съезжай и умри. Всё просто, — меня озадачивает непонимание этого человека. Возможно, нехватка кислорода повлияет на скорость его мышления и мою хватку.

— Не такой уж и сложный выбор, правильно? Есть куча других мусорных свалок, где ты сможешь жить.

— Но у меня оплачен залог, — откашливается он.

Деньги, всегда деньги. Всё ещё держа его за горло, я вытаскиваю из кармана две стодолларовые купюры.

— Достаточно? — я машу перед ним деньгами. Его глаза расширяются, и он энергично кивает. Он тянется к деньгам, но я отвожу их. — Хм, расскажи мне, что ты будешь делать.

— Я съеду.

— Когда?

— Сегодня.

— Когда?

— Сейчас, — задыхается он.

Я киваю и отпускаю его. Он выхватывает деньги и убегает. Позже я проверю, опустеет ли квартира 122. Если нет, то я исправлю это.

Теперь надо решить проблему с одеждой Дейзи, о которой она даже не подозревает.

У меня нет мелочи, так что мне приходиться вставить в слот для монет две тонкие палочки и пластиковую карту от моей квартиры, чтобы машины поверила, что в неё упало две монеты.

Я не ворую. У меня нет одежды для стирки. Но если Дейзи вернётся, ожидая найти меня здесь, мне нужно придумать правдоподобная легенда.

Я ставлю машинку на длительную стирку и сажусь в ожидании её возвращения.

Спустя время сушилка Дейзи сигналит о завершении. Моё тело напрягается от мысли об её возвращении. У меня не было значительных контактов с такими девушками, как Дейзи.

Большинству знакомых мне женщин я платил. За деньги, которые я давал, они обращались со мной так, как мне того хотелось, в основном они обслуживали меня и уходили. Но меня не волнует, что обо мне думают шлюхи, а вот Дейзи… Дейзи волнует.

Увидев меня, она останавливается. Неожиданность сюрприза отражается в тонких чертах её лица. Я улыбаюсь ей, хотя мышцы лица начинают протестовать на это непривычное движение.

— Привет, ещё раз, — говорит она неопределённо.