Искупление - Дж. Дархауэр (2015)

Когда они приехали, отец Альберто завернул на подъездную дорожку. Собираясь поблагодарить его, Кармин развернулся к священнику и заметил, что его лицо просияло. Прежде, чем Кармин успел бы что-либо спросить, отец Альберто разразился громким, звонким смехом. Он смеялся так сильно, что на глаза у него навернулись слезы, которые он стер тыльной стороной руки.

– Что Вас так насмешило? – спросил Кармин, пребывая в замешательстве.

– Дверь синяя.

– Да, и что?

Священник покачал головой.

– Я думал, что Винченцо пошутил.

Лицо Кармина омрачилось, когда он услышал имя своего отца, не сводя шокированного взгляда со священника.

– По правде говоря, это дело ему далось не очень хорошо, – продолжил отец Альберто, – но я в любом случае хвалю его за усилия.

– Вы знаете моего отца?

– Конечно, – ответил священник. – Ты не случайно оказался сегодня у моего порога, сын мой.

Кармин покачал головой. Что это было, святая инквизиция?

– С Рождеством, – улыбнувшись, отец Альберто помахал ему на прощание. – И, кстати говоря, я тоже всегда подозревал, что у Коррадо есть чувство юмора.

Глава 26

Рождество на Верхнем Ист-Сайде отличалось куда большим официозом, чем того ожидала Хейвен. Утром никто не обменивался подарками, члены семьи не делились друг с другом историями. Ровно в три часа дня все собрались в огромной столовой – четверо человек разместилось за столом, за которым вполне убралось бы десять персон. Обслуживающий персонал разносил блюда, безмолвно и быстро меняя их тарелки, и исчезая из комнаты.

Хейвен смотрела в свою тарелку, не чувствуя аппетита, в то время как остальные приступили к обеду. Неужели у обслуживающего персонала не было семей? Почему они работали в Рождество?

В ее голову закрались тревожные мысли.

Этого не могло быть, ведь так? Сенатор, человек, уважающий закон, не стал бы держать в своем доме рабов. Или стал бы?

Возможный ответ на этот вопрос ужасал Хейвен.

– Хейден…

Оторвав взгляд от тарелки, Хейвен развернулась к матери Келси – Аните – которая сидела неподалеку от нее. Темные волосы Аниты были собраны на макушке в пучок, ее шею украшала длинная нить жемчуга. Она потягивала из бокала белое вино, успев за время их пребывания за столом уже дважды наполнить свой бокал.

– Да, мэм?

– Расскажи мне о своей семье.

– О моей семье? – переспросила Хейвен, смотря на нее.

– Да, о семье. Мне хочется узнать, почему Рождество ты проводишь не с ними.

– Мама… – сердито сказала Келси, стиснув зубы, тогда как ее отец пробормотал: – Анита, пожалуйста…

– Расслабьтесь, я всего лишь полюбопытствовала, – ответила она, отмахнувшись от них и не сводя взгляда с Хейвен. – Так что насчет твоей семьи?

– Гм… на самом деле, у меня нет семьи, – ответила Хейвен. – Мои родители умерли.

– Сирота? – громко воскликнула Анита, склоняясь над столом. – Как трагично! Как они умерли?

– Погибли в автокатастрофе, – моментально ответила Хейвен, умалчивая суровую правду о том, что единственный родитель, который у нее в действительности был, покончил жизнь самоубийством для того, чтобы избавиться от оков… от оков, наложенных человеком, который должен был быть ей отцом.

– Как печально, – сказала Анита. – А где остальные члены семьи? Братья? Кузины? Дяди? Тети? У тебя есть кто-нибудь?

– Достаточно, Анита, – настойчиво сказал Кейн. – Прекрати.

– О, да брось, – сказала Анита, делая глоток вина. – Как будто тебе самому не интересно, почему молодой девушке некуда поехать на Рождество.

– Но это не так, – возразил Кейн. – Она приехала к нам, разве нет?

Анита усмехнулась.

– Бога ради, Кейн. Никому на самом деле не хочется здесь находиться. Даже наша дочь не хочет находиться в этом доме.

– Потому что ты вечно всех допрашиваешь, – ответил Кейн. – Мне самому зачастую не хочется возвращаться домой из-за твоих расспросов.