Вечно - Дж. Дархауэр (2015)

– Они не были неудачными. Все мы остались живы. В реальных переговорах нам редко так везет.

* * *

Кармин заперся в своей спальне, одолеваемый различными эмоциями. Ужас. Шок. Любовь. Скорбь. Признательность. Гнев. Раскаяние. Все эти чувства были настолько сильными, что ему казалось, будто его вот-вот стошнит.

– Блять!

Он пнул кровать, проходя мимо нее, и дернул себя за волосы с такой силой, что кожа его головы начала пульсировать. Ему казалось, что на его грудь давит целая тонна веса, едва не раздавившая его силой свалившейся на него правды.

Это была Хейвен. Именно из-за нее его жизнь рухнула.

Он начал расшвыривать по сторонам попадавшиеся на глаза вещи, пытаясь избавиться хотя бы от некоторой части того, что так сильно на него давило. Его мысли путались, пока он искал виноватого, пытаясь обнаружить логику там, где ее не было. Все казалось таким простым, так почему же он чувствовал себя так, словно все это было чертовски сложным?

Ему на глаза попалась рамка с фотографией, стоявшая на столе, и он схватил ее. Смотря на выцветшую фотографию своей матери, он заметил оставшуюся на рамке кровь Хейвен. Глаза защипало от слез, вызванных обидой.

Ничего не изменилось, но теперь все казалось другим.

Поставив рамку на стол, он прошел в ванную. Его взгляд наткнулся на собственное отражение в зеркале. Печальные, покрасневшие глаза напомнили ему о ней, и он вконец лишился всяческого самообладания.

Он разбил зеркало кулаком. Оно треснуло, осколки стекла разлетелись во все стороны. Он продолжал яростно колотить по зеркалу, не останавливаясь до тех пор, пока из рамы не вылетел последний осколок, вместе с которым окончательно исчезло и его отражение.

Его снова охватили эмоции, и он опустился на пол, подтягивая колени к груди. Гнев уступил место отчаянию, когда из его глаз потекли слезы. Он отдался во власть отчаяния, не имея ни сил, ни желания для дальнейшего сражения.

Он опустил голову, когда его одолела скорбь. Он позволил себе поддаться ей, окунаясь в страдания из-за того, чего он лишился.

* * *

К тому времени, когда Кармину удалось взять себя в руки, ванная уже была погружена в полнейшую темноту. Он подошел к раковине, осколки зеркала хрустели у него под ногами. Открыв кран, он начал смывать с руки кровь. От воды порезы защипало.

Достав из ящика бутылку водки, он направился на первый этаж, но остановился, дойдя до второго. В кабинете его отца горел свет. Вновь проигнорировав предварительный стук, он зашел в кабинет, закрыв ногой за собой дверь. Опустившись в кожаное кресло, Кармин отглотнул немного водки.

– Я никогда не хотел тебе об этом рассказывать, – сказал Винсент. – Я думал, что это будет жестоко. Особенно, при данных обстоятельствах.

Кармин ничего не ответил. Может, ему стоило поблагодарить его?

Винсент облокотился на спинку своего кресла.

– Твоя мать попросила меня спасти ее, но Фрэнки Антонелли не отпускал девушку. Я сказал твоей матери, чтобы она выкинула из головы эту идею, но мне следовало бы знать, что она ко мне не прислушается. Она начала брать деньги, но не могла объяснить, на что именно она их тратит. Я не стал заострять на этом особого внимания, и даже не подумал о том, что она лгала мне. Она никогда не давала мне повода усомниться в том, что ей можно доверять, – он помолчал, смотря на свой стол. – В итоге я все же понял, что она делала, но было уже слишком поздно. Я опоздал.

Эти слова произвели на Кармина сильное впечатление, и он быстро заморгал для того, чтобы сдержать слезы.

– Она узнала какой-то секрет? Из-за этого они убили ее?

Винсент пожал плечами.

– Твоя мать была на верном пути, она даже наняла частного детектива, но, я полагаю, она не смогла сложить воедино все детали. Она не успела этого сделать.

– И ты винишь во всем этом Хейвен.

– Она не виновата, – ответил Винсент. – Она была всего лишь ребенком.