Я могу быть лучшей версией тебя - Таррин Фишер (2019)

Я рассматривал шантаж. Отец Мэйси был священником — что он подумает, когда узнает, что ее дочь трахалась с женатым мужчиной? Но она меня опередила, подав иск о врачебной ошибке. Для нее месть была дороже репутации. Бумаги были отправлены в офис, но Джолин еще ничего об этом не знала. Конечно, это был лишь вопрос времени. Моя жизнь стремительно приближалась к концу. Тик-так. Я подумал о Мерси, о том, как любил ее, несмотря на то, что она не моя дочь. Я хотел воспитать ее как свою и уверен, что именно из-за этого Джолин влюбилась в меня. Я присутствовал при ее рождении, на всех ее днях рождения, я был рядом в каждый момент ее маленькой жизни. Я назвал ее Мерси (прим.пер.mercy – милосердие, сострадание), потому что так я чувствовал себя рядом с Джолин — у меня было то, чего я не заслужил, но как же я любил их обеих! Я закрыл офис, включил сигнализацию и направился в ближайшую кофейню. Фиг уже была там. Рядом с ней был ноутбук и нетронутый яблочный пончик. Заметив меня, она улыбнулась и указала на соседний стул.

— Привет, Доктор Сьюз! Небось вылечил кучу людей сегодня?

— Людей не вылечишь, глупый ты зайчик, — я подвинул пончик к себе, отломив кусочек. Большинство считает, что у меня непереносимость глютена, но сегодня мне наплевать. Разве это важно, когда твоя жена скоро узнает, что ты не сдержал свадебных клятв?

Фиг уставилась на меня. Я откашлялся.

— Вкусно! — я указал на пончик.

— Что случилось? Ты ведешь себя ну точно как я.

Я слизнул сахар с большого пальца и посмотрел на нее. Вот и доказательство того, что наша сумасшедшая осознает свое поведение. Неумение себя вести и точное восприятие настроений нравились мне в Фиг больше всего. Она назовет тебя безумцем, в то время как сама выжила из ума. Меня это заводило. А вот ее глаза в стиле Луни Тюнз (прим.пер. — Looney Tunes – анимационый сериал студии Warner Bros, а также группа мультипликационных персонажей, их изображают с большими глазами). Боже, ну до чего жуткое зрелище! Ты уже почти представляешь, как трахаешь ее, пока не посмотришь в ее глаза. Точно такие же, как я наблюдал у сумасшедших во время моей стажировки в психушке. Мой приятель Майк сказал бы: «Просто надень ей мешок на голову».

— Просто странный день. У тебя бывает такое, что ты одновременно являешься и не являешься частью чего-то?

— Естественно! — покачала она головой. — Каждый день, сколько себя помню.

Она рассмеялась.

— Мы просто два неудачника, правда, Фиг?

Ей явно нравилось это сравнение. Наверняка дома она будет повторять его про себя. Выгравирует эту фразу на рождественском подарке.

— Да... — протянула она смиренно. — Ты будешь это есть?

Она указала не на пирожное, а на обертку от соломинки. Совсем немногие знали о моем извращенном аппетите. Я мог есть нитки от диванных подушек, маленькие пластиковые штучки, с помощью которых крепили бумажные этикетки к одежде, пластыри, мягкие пластиковые колечки вокруг горлышка фляг с молоком. Моим фаворитом были зубочистки. Я за один раз мог сожрать целую упаковку.

Я взял обертку, свернул в маленький шарик и, к ее удовольствию, засунул в рот и начал жевать.

— Черт, это так странно!

Я пустился в воспоминания о том, как съел целый родительский диван, когда мне было шестнадцать. Мне потребовался целый год, но я это сделал. Я рассказал Фиг, потому что та была без ума от моих историй. А мне нравилась сама Фиг. С ней я был не таким странным, потому что я не шел ни в какое сравнение с мисс Коксбери. По крайней мере, я никого не преследовал.

Глава 29. Глупышка