Скажи мне все - Камбрия Брокманн (2020)

Мы огибаем угол, и в поле нашего зрения появляется «Дворец». За ним солнце раскрашивает уже потемневшее небо в оранжево-розовые тона – облака ненадолго разошлись, но вскоре грозит разыграться сильная метель. Мы ускоряем шаг, спеша побыстрее оказаться в теплом доме. Я крепче прижимаю фляжку к груди, холодный металл оставляет вмятину на задубевшем от мороза полотенце. Вдали над пологими мэнскими холмами уже ползут снеговые тучи. Холод пробирает до самых костей, прогоняя тепло, еще сохранявшееся после душа. Эта зима невероятно мрачная и уродливая, и я с радостью жду того, что скоро белое снежное одеяло скроет эту серость. Я слышала, что снегопад ожидается обильным – не менее трех футов осадков. Такая метель способна отрезать от мира весь наш городок.

Знаю, что Халед хочет поговорить о Руби и Максе, об их споре, но не хочу, чтобы он поднимал этот вопрос. Не хочу, чтобы он в это вмешивался. Ситуация и так запутанная.

Халед любит знать всё обо всех. Он обожает говорить с людьми и говорить о них. Мне кажется, вдобавок он жаждет помогать людям и, вероятно, потому и хочет стать хирургом. Я знаю, что он сделал бы для нас что угодно, но именно поэтому ему не следует знать ничего о происходящем.

Странно думать о Халеде в контексте дружбы. Хотя и не первый год живем под одной крышей, мы так и не создали с ним прочных дружеских связей. Мы – соседи, вот и всё. Я сосредоточилась на Руби и Джоне, поэтому для остальных у меня не так уж много времени. Все считают нашу группу сплоченной, лучшими друзьями. И никто не сомневается, что я сыграла в этом важную роль. Вероятно, потому, что я отлично умею притворяться.

– Слушай, цыпа, как ты думаешь, с Максом и Руби всё в порядке? – спрашивает Халед, нарушив молчание.

Я терпеть не могу, когда он называл меня «цыпой». Замечаю, что он несет Денизу, держа ее за паховую область.

– Ты мог бы не волочь ее так?

– Как?

– За дырку.

Халед смеется и перехватывает Денизу поудобнее, сунув ее под мышку.

– Ладно. Но, серьезно, что происходит?

Я знаю, что он не в состоянии промолчать. Его желание знать всё буквально сочится сквозь его кожу. Иногда мне хочется, чтобы Халед вел себя так, как полагается богатому и избалованному типу.

– Я уверена, что ничего такого не происходит, – отвечаю я.

– Как ты думаешь, о чем они говорили?

– Не знаю. Они были пьяны.

«Пусть лучше так».

– Но они ругались. И Руби, похоже, была зла. – Халед оглядывается на меня, надеясь, что я раскрою эту тайну. – Я никогда раньше не видел ее такой.

Я не отвечаю. Это всегда тревожит Халеда. Он требует ответов и подтверждений, его мозг не в силах справиться с игнором.

– И тем не менее, – говорит он, злясь на меня.

– Ты же знаешь, каким становится Макс, когда он на эмоциях, – роняю я, надеясь, что этого пока что будет достаточно.

– Когда-нибудь он сломается ко всем чертям, – отвечает Халед. – Ему нужна профессиональная помощь.

Голос у него негромкий и серьезный. А акцент всегда добавляет определенный вес его словам.

– Помнишь тот случай на первом курсе? Когда мы были в больнице и он вызверился на меня из-за Шеннон? Я думал, он меня ударит, хотя Макс там был вообще ни при чем. К нему это не имело никакого отношения.

– Он просто вышел из себя. К началу Последнего Шанса всё будет в полном порядке, – заверяю я.

Халед не говорит ничего, но смотрит на меня скептически. Мы оба знаем, что я лгу. Нужно сменить тему.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом, – предлагаю я.

Он удивлен. Обычно в разговоре с ним я не ищу предлогов, чтобы уйти от ответа.

– Например?

– Например… у тебя в последнее время были какие-нибудь проблемы?

Я начинаю чувствовать себя психологом-добровольцем, но это самый простой способ отвлечь людей.

Халед смотрит на меня с улыбкой.

– Разве тебя интересует кто-то, помимо Руби?

Я бросаю на него сердитый взгляд.