Скажи мне все - Камбрия Брокманн (2020)

Я ощутила спокойствие и легкую расслабленность. Опустив плечи, откинулась на спинку кресла, словно со стороны наблюдая, как уходит моя настороженность, и не сопротивляясь этому.

* * *

По пути к выходу из здания я налетела на Шеннон, выходившую из аудитории. Она слегка пошатнулась и мрачно, сердито посмотрела себе под ноги. Она всегда выглядела так, словно ее сложили из кусочков, не подходящих друг к другу: сумка, одежда, волосы.

– Привет, – сказала Шеннон, пристраиваясь рядом со мной и прижимая к груди учебник. Ее медные волосы были стянуты на затылке в неаккуратной пучок. Она оглянулась на дверь в кабинет ассистента, медленно закрывавшуюся за мной. – Как прошла встреча?

– По-моему, нормально, – ответила я, потом вспомнила о вежливости: – А твоя?

– Хорошо, – ответила она, и мы бок о бок пошли дальше по коридору. – Он очень милый. – Мы прошли несколько десятков шагов, и Шеннон произнесла, понизив голос, как делают люди, когда собираются заговорить о каких-то секретах: – Послушай, насчет твоего друга Халеда…

– Да? – осведомилась я.

– У него есть девушка или что-то типа того? – Ее щеки густо зарделись, даже веснушки сделались ярко-красными.

– Насколько мне известно, нет, – ответила я. Подумала было сказать ей о том, что Халед, скорее всего, способен закрутить отношения с кем угодно, но решила, что это выставит его не в лучшем свете.

– О, круто. Мы с ним вместе работаем на лабораторных по химии, он ужасно милый. Он единственный, кто со мной разговаривает. Знаешь, когда я среди людей, то смущаюсь, а в лабах всегда работают группой. Но да, он просто чумовой.

Я заметила, насколько она нервничает. Мне хотелось сказать ей, что не нужно изображать из себя крутую или использовать слово «чумовой» – ведь ясно, что она никогда прежде его не применяла. Я не намеревалась осуждать ее. Быть может, все дело в том, что у меня были друзья, а у нее не было. Она постоянно общалась только со своей соседкой по комнате, такой же тихой девушкой. Должно быть, именно так меня и воспринимали в старшей школе – тихая, замкнутая девушка…

– Я замолвлю за тебя словечко, – сказала я, нарушая молчание.

– Спасибо, ты очень добрая. – Шеннон улыбнулась и попрощалась со мной, когда мы дошли до перекрестка дорожек. Пряди ее волос постепенно выбивались из-под заколки, скрепляющей их в пучок.

Я проверила, сколько сейчас времени, поправила на плече сумку и пошла в сторону футбольного поля.

* * *

– Здравствуй, милая, – сказала мать, заключая меня в объятия; ее косточки вдавились сквозь одежду мне в кожу. Опять она занимается бегом и ничего не ест.

Отец откашлялся.

– Сегодня играет твоя хорошая подруга? – спросил он. – Руби?

– Номер пять, – ответила я, указывая на поле.

Игроки заняли свои позиции, готовясь к началу игры. Отец, сосредоточив внимание на поле, сложил перед собой руки. Он тоже почему-то похудел. Может быть, мой отъезд в Хоторн сказался на них сильнее, чем я думала раньше…

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался отец. Я знала, о чем он намеревается спросить на самом деле, это был его особый способ задавать вопросы.

– Хорошо, – ответила я. – Никаких жалоб.

Мой краткий ответ был грубым, но отец уже составил свое мнение, еще до моего отъезда в колледж. А я хотела, чтобы меня оставили в покое, предоставили самой себе. Я хотела, чтобы все это перестало его так заботить.

Он снова откашлялся.

– Завтра мы собираемся навестить твою бабушку в Дирфилде. Не хочешь к нам присоединиться?

Мать напряглась при упоминании Дирфилда. Она терпеть не могла ездить туда. Винила в смерти Леви отцовскую родню. Я не знала, что моя бабушка все еще живет там – после всего, что случилось. Конечно, это было много лет назад, но все равно у нашего семейства должна быть там ужасная репутация.

– Пап, для меня это пять часов езды туда и обратно.

– Ладно, я просто спросил, – разочарованно отозвался отец.