Скажи мне все - Камбрия Брокманн (2020)

Я ничего не ответила, и он улыбнулся.

– Идем.

Я знала, что Хейл не сделает мне ничего плохого. Он был совершенно безвредным. Я взялась за шершавую перекладину и стала взбираться по лестнице.

Только вот чердак оказался вовсе не чердаком. Это была колокольня. Я поняла, что это была верхняя часть старого учебного здания. Со всех четырех сторон вместо стен виднелись проемы. Я обхватила себя руками, чтобы не мерзнуть. Пространство звонницы освещала полная луна.

В центре маленького помещения находился ржавый металлический колокол. Хейл выбрался из люка рядом со мной и улыбнулся.

– Отсюда виден весь кампус, – сказал он.

Стоя рядом с ним, я разглядела в вечерней темноте столовую, квадратный двор, улицу, которая вела к дому Халеда, – моему будущему жилищу. Вдоль дороги выстроились в ряд кирпичные общежития первокурсников. Ночное небо было глубокого темно-синего цвета, звезды озаряли даже самые темные его участки. Я заметила, как через двор идут несколько студентов, отсюда кажущихся крошечными, словно игрушечные солдатики, – они спешили поскорее убраться с мороза. Мне нравилось находиться так высоко, видеть всё и всех с безопасного расстояния.

Я представила себе древесный домик в Техасе, откуда мы каждый день могли упасть и разбиться.

– Как красиво! – выдохнула я.

– Стоило оно того, чтобы сюда лезть? – спросил Хейл, все еще глядя на кампус.

– Да, – ответила я. – Спасибо.

Он стоял неподвижно, наслаждаясь видом. Я смотрела на его лицо, точно в открытую книгу; сейчас оно казалось спокойным и безэмоциональным. Я хотела больше знать о Хейле, хотела, чтобы он продолжал говорить. Это желание требовало удовлетворения.

– Почему вы переехали в Мэн? – спросила я.

– Ради свежего воздуха, – ответил он. – Я из Бостона. Там мне постоянно казалось, будто не хватает воздуха.

Несколько секунд мы молчали, потом Хейл спросил:

– Почему ты выбрала Хоторн?

– Мне нравится, как здесь холодно, – отозвалась я.

Была и еще одна причина. Но я не собиралась говорить о ней никому.

Хейл посмотрел на меня и улыбнулся.

– Ты любопытная личность, Альберг.

Мне понравилось то, как он произнес мою фамилию.

– Значит, ты не любишь пить? – спросил он.

– Люблю, конечно.

– Нет, не любишь. Я видел, как ты глотала воду после игры в стаканчик. И сейчас ты стоишь твердо, словно скала.

– Ладно, – созналась я. – Я практически ненавижу пить. Да, понимаю, что, если не стану пить, это будет выглядеть суперглупо.

Я ожидала, что Хейл наградит меня тем самым взглядом – взглядом, в котором будет читаться «ну, ты и странная». Что ж, по крайней мере, он осознает, кто я такая, и оставит меня в покое. Прекратит так упорно стараться быть моим другом – или что он пытался сделать?

Вместо этого Хейл улыбнулся мне.

– Эй, ты вполне можешь быть собой.

В его взгляде было нечто новое, словно он заметил что-то в моем лице. Это длилось всего несколько секунд, но я увидела это. Я с неожиданной остротой осознала, что мы одни здесь, на колокольне. Я вспомнила, что он – ассистент преподавателя, а я – студентка и что мне пора уходить.

– Мне нужно идти, – сказала я.

– Конечно, иди. Осторожнее на лестнице, – отозвался Хейл, поворачиваясь к люку в полу. Потом протянул руку, чтобы помочь мне слезть по лесенке, но я проигнорировала этот жест. Я была рада, что он не стал настаивать.

Мы снова спустились вниз по узкой лестнице, и Хейл придержал дверь, пропуская меня обратно на холодную ночную улицу.

– Ладно, – сказал он, засовывая руки в карманы, и какую-то секунду выглядел словно маленький мальчик, наивный и невинный. «Оставь меня в покое, – хотела предупредить я. – Ты не хочешь знать меня».

– Спасибо за экскурсию, – сказала я, улыбаясь ему и надеясь, что он уйдет.