Скажи мне все - Камбрия Брокманн (2020)

Чарли осторожно и нежно прихватил мою губу зубами. Он перестал двигаться и обхватил ладонями мое лицо. Ладони у него были большие, но касался моих щек он очень бережно. Так мы стояли и целовались, пока не заиграла новая песня; тогда мы продолжили танцевать. Он умел целоваться – не то чтобы мне было с чем сравнивать. Я открыла глаза и увидела Руби, прижавшуюся к Джону; они сплелись так тесно, что я не могла разобрать, где кончается его тело и начинается ее. Я посмотрела мимо плеча и волос Руби туда, где должно было находиться лицо Джона.

Когда тот встретился со мной взглядом, я задержала дыхание. Чарли снова начал двигаться в такт музыке; я все ждала, пока Джон отведет глаза, но он так и смотрел прямо на меня. Прежде чем наконец отвернуться, окинул мое тело жадным взглядом. И хотя мне было жарко так, что я вся взмокла, я почувствовала, как волоски у меня на предплечьях встают дыбом.

Я отодвинулась от Чарли и проартикулировала:

– Мне нужно идти.

Я начала проталкиваться к лестнице, ощущая острую необходимость уйти отсюда. Почувствовала, как ладонь Чарли мазнула по моему запястью, но он был слишком мягок, чтобы тащить меня обратно. Чарли позволил мне уйти – он был хорошо воспитан. Взбираясь вверх по лестнице, я оглянулась на него. Он пожал плечами, точно спрашивая, что сделал не так. Я выбралась из подвала в кухню и выскочила из дверей черного хода. Морозный воздух приятно холодил мою разгоряченную кожу. От резкой смены температур пот у меня под одеждой замерз. Куртку я оставила в доме, но мне было плевать. Я побежала трусцой, постепенно ускоряя бег. Шум, доносящийся из дома, стихал за моей спиной, когда я бежала по направлению к кампусу, сминая подошвами ботинок хрустящий снег.

* * *

Мне нужно было поесть. Пиво ослабило меня, и я жаждала углеводов и сыра. Я знала, что «Гриль» еще должен быть открыт, поэтому взбежала по ступеням к двери, выдыхая облачка пара в тусклом свете.

Купив три ломтика жирной пиццы-пепперони, заметила в дальнем углу пустой столик. В зале торчали несколько студентов, пьяно хохотавших над историями, которые они рассказывали по очереди. «Гриль» был популярным местом для поздних посиделок, но только через час или два сюда хлынет голодная толпа – прежде чем в час ночи заведение закроется. Джон и Халед всегда рассовывали по карманам пакеты с чипсами и шоколадные батончики, пытаясь незаметно утащить как можно больше. Для меня это было сигналом, что пора сворачивать веселье.

Должно быть, я слишком увлеклась едой, потому что из задумчивости меня вывел чей-то голос.

– Это место занято?

Я подняла взгляд и обнаружила Хейла, улыбавшегося мне; в руках у него был поднос, на котором стояли миски со злаковыми хлопьями и стаканы с молоком.

– Э-э… нет, – ответила я с набитым пиццей ртом, не успев придумать никаких отговорок. – Все места свободны.

Хейл сел напротив меня и начал наливать молоко из стакана в миску с «Фрут лупс».

– Ну как, – спросил он, – сегодня было весело? Ты отлично опрокидываешь стаканчики.

Я пожала плечами, вспомнив, что должна быть милой и дружелюбной.

– Да, это было суперски весело.

Хейл поднял на меня взгляд, в глазах его играли смешинки.

– Суперски весело, да?

Он прикончил первую миску хлопьев и, рыгнув, с секунду переводил дыхание. Я ничего не сказала, догрызая корочку от пиццы.

– Как тебе нравятся семинары? – поинтересовался он. – Я нормально справляюсь?

Хейл вел у нас еще один семинар по английскому языку – на этот раз темой был Шекспир. Я вспомнила, как неаккуратно он выглядел в аудитории, когда читал перед нами лекции в рубашке навыпуск, с взлохмаченными волосами. Однако это возмещалось сложными заданиями по чтению и интересными замечаниями о том, до чего я не додумалась сама, если б он не упомянул. Это была единственная причина, по которой ему прощали подобный внешний вид.