— Коул сказал, что машина принадлежит вашей матери — Анне Китон? — Когда я снова кивнула, он продолжил. — Кто кроме вашей матери знал, что вы воспользуетесь ее машиной?

— Моя подруга Миранда знала. И Анжела. Это девушка, которая работает горничной в гостинице. — Я сделала паузу. — И Джейсон. Он заезжал на ланч. Но никто из них не сделал бы такого.

— Джейсон? — Коул наклонил голову в сторону.

— Да. Помнишь его? Он был на экономическом факультете. Он…

— Агент по недвижимости, — закончил Коул. Заметив мою растерянность, он поспешил объясниться. — У него есть рекламный щит на девятом шоссе. Хотя лично мы не виделись несколько лет.

— Я знаю его, — сказал полицейский. — Хороший парень. Каждое утро берет кофе в Гринд.

Наши с Коулом взгляды встретились.

— Я не знаю, кто мог это сделать и почему.

— Коул упомянул, что ваша машина пострадала от вандализма в пятницу на парковке Скарлет Венч, — продолжил полицейский. — У вас возникали проблемы с кем-то в последнее время?

Я сжалась на диване, тревога заполнила меня до краев.

— Нет. Меня долго не было в городе, ни с кем не было конфликтов. Я не понимаю, что происходит.

Больше полицейскому добавить было нечего. Какой закон нарушили сегодня ночью? Подозреваемого не было, как и малейшей догадки о том, кто мог такое сделать. С малой вероятностью случившееся можно было назвать вандализмом или чем-то более зловещим. Поступил еще один вызов об аварии на шоссе — все звучало более серьезно, чем то, что произошло здесь.

— Я могу быстро переговорить с тобой? — спросил полицейский Коула.

Он посмотрел на меня и положительно кивнул.

Я встала и отнесла пустой стакан к раковине, помыла его, пока они были снаружи. А потом просто стояла на месте, глядя в пустоту и пытаясь осознать, что только что произошло. Я вцепилась в края раковины и сделала глубокий вдох, нервный срыв уже дышал в спину. Мой предыдущий срыв на кухне и в подметки не годился предстоящему.

Я должна была быть дома, сидеть на диване, поедать мороженное и ментально давать себе подзатыльники. Кто бы подумал, что вместо этого я все еще буду здесь в таком состоянии?

Я не знала, сколько простояла там, но вскоре услышала звук вновь открываемой передней двери. Повернувшись, я увидела, как Коул идет по коридору. Огни полицейских машин за окном исчезли.

— Он заполнит рапорт, — сказал Коул и проверил свой телефон, прежде чем убрать его в карман. — Это самое лучшее, что они могут сделать на данный момент.

Я кивнула, облокотилась на раковину и сложила руки на груди.

— Я не знаю, зачем ты их вызвал.

Коул остановился у кухонного островка и поднял брови.

— Кто-то взял оленя, словно через мясорубку пропущенного, и положил его тебе в машину.

Я зажмурилась, желудок снова скрутило. Да. Это была правда. И бедный олень был уже довольно долго мертв.

— Об этом они должны доложить, — закончил Коул.

Странный привкус появился у меня во рту.

— Я даже не знаю… Я не знаю, что мне сказать.

Коул ничего не ответил и вошел в кухню. Я напряглась, когда он прошел мимо меня к холодильнику. Он достал две бутылки воды и протянул одну мне.

— Ты в порядке?

Я кивнула.

— Я хочу услышать твой ответ, — сказал он мягко, но настойчиво.

Я открыла было рот, но взамен лишь покачала головой. Я не была в порядке. Меня трясло. Это был просто ужас.

— Это машина моей мамы. Что я вообще ей скажу? Она разнервничается.

Коул сделал глоток воды.

— У меня в городе есть друг, который занимается починкой машин. Я позвонил ему и ввел в курс дела. Оленя вытащили из машины, а он приедет завтра утром и разберется с ущербом. К завтрашнему обеду машина будет как новенькая. Словно ничего не случилось.

Новость была приятной, но все же шанс того, что я больше никогда не сяду в эту машину, был слишком велик. Я посмотрела на Коула и тяжело вздохнула.