Полнолуние любви Том 1 - Ана Морецон, Рикарду Линьярес, Мария Барбоза, Марсия Пратес (1995)

– Погоди. И ты, конечно, понимаешь, что проект – просто класс.

– Неплохой.

– Нет, не неплохой, а класс, и сеньор Соуто Майя думает так же.

– Ты показала ему?

– Конечно. Мне надоело, что амбиции Вагнера вредят делу. Я, конечно, не стала катить бочки на Вагнера, но, по-моему, Конрадо сам всё понимает. Идеи Вагнера он назвал убогими, а Родриго и меня пригласил на обед.

– Значит, и тебе перепало.

– Чего не сделаешь ради дела! На любую жертву пойдёшь, даже на обед с шефом! – засмеялась Лукресия.

А Родриго тем временем маялся в приёмной Леандро, чтобы заявить о своём уходе. «Да, он стажёр, но это не значит, что его можно всё время унижать, как унижает этот наглый Вагнер».

Неожиданно дверь кабинета шефа открылась, и из неё вышел… Аугусто. Родриго онемел.

– Аугусто, – кокетливо сказала секретарша Элза, – ты так редко теперь бываешь у нас!

И тут Аугусто увидел Родриго. Он подмигнул Элзе, и, взяв Родриго под руку, увёл его из приёмной.

– Ты что тут делаешь?

– Я… я здесь работаю стажёром, а вот ты что делаешь? И откуда Элза знает, как тебя зовут?

– Я произвожу магическое впечатление на женщин. Они запоминают моё имя с первого раза. А если серьёзно сеньор Леандро забыл свой кейс в моём такси. Вот я и привёз. А тебе что надо от шефа?

Родриго рассказал о своей обиде, пожаловался на Вагнера.

Лицо Аугусто потемнело.

– Ладно, разберёмся, – сказал он весело. – Не надо тебе увольняться. Что за слабость, – повстречался первый негодяй, и ты сразу пасуешь. Слушай, давай лучше заедем за Мерседес и пообедаем вместе. Я угощаю. Сеньор Леандро хорошо отблагодарил меня за честность.

Они ввалились в «Каза Жордан» весёлые, в предвкушении вкусного обеда и беззаботной болтовни. Аугусто был уверен, что Мерседес обрадуется его появлению с братом, Родриго испытывал облегчение оттого, что не поддался настроению.

– Её нет, – сухо сказала Розалин. И, выдержав паузу: – Она сейчас обедает со своим женихом.

Парадный обед в доме Жорданов подходил к концу. Перешли в гостиную пить кофе, и тут прорвалась долго сдерживаемая ненависть Дугласа и Китерии друг к другу.

Началось с безобидной фразы Китерии. Она попросила Оливию передать через подружку приглашение Лаис и Конрадо на помолвку.

– С какой стати на моей помолвке будут посторонние люди! – взорвался Дуглас.

– Но она – не посторонняя, она очень знаменита, – защищалась Китерия.

– Вы не хотите, чтобы была моя мать, и зовёте какую-то Лаис. Тогда я приглашу мать. В конце концов, отец, она была твоей женой.

– Нет, нет и нет! – Китерия в бешенстве стукнула кулаком по стеклянному столику.

Столешница треснула.

– А ваша мать, я надеюсь, приедет? – спросил Мерседес бедный Жордан, чтобы перевести разговор.

– Нет, она в Испании. У неё столько хлопот с имуществом отца…

Но Китерия и Дуглас не унимались.

– Тогда не будет никакой помолвки. Мы с Мерседес просто пойдём в ресторан, – грозился Дуглас.

– Но я видеть не могу эту женщину! – почти визжала Китерия.

А Оливия с ненавистью смотрела на Мерседес – эту вульгарную шлюху из предместья.

Мерседес же проявляла удивительное хладнокровие. Её волновало совсем другое, и, когда они остались вдвоём с Дугласом, она сказала:

– Милый, ты зря ссорился с мачехой. Какое это имеет значение, всё равно эта Лаис не придёт. Гораздо правильнее было бы предложить твоему отцу и Китерии быть посажёными отцом и матерью…

– Какая ты у меня умница! – восхищённо сказал Дуглас. – Но почему ты так печальна?

Мерседес ответила, что она, конечно, знает, что у невесты должно быть приданое и роскошное платье, но пока они не вошли в наследство…

– Не говори ничего! – Дуглас положил ладонь на её губы.– Я позабочусь обо всём, как Пушкин.

– Какой Пушкин? – удивилась Мерседес.