Полнолуние любви Том 1 - Ана Морецон, Рикарду Линьярес, Мария Барбоза, Марсия Пратес (1995)

– Даже если мне придётся перетряхнуть дом за домом весь квартал – я найду Диего, – спокойно сказала Женуина.

А Зели посмотрела на Тулио с тем же немым укором, с каким Калисто смотрел на Эрме.

ГЛАВА 9

Лаис видела, что сына гнетёт печаль, и сердце её разрывалось от жалости. Но однажды она дала себе слово – не требовать от детей откровенности, как требовала от неё её умная и властная мать.

Наглядные уроки деликатности и всесильного женского лукавства преподавала ей свекровь. Венансия, притворяясь простодушной, умело увлекала внуков какой-нибудь игрой и, будто ненароком, выведывала у них их маленькие тайны.

Но теперь даже ей не удавалось вызвать Аугусто на откровенность. Венансия предложила внуку сыграть с ней в лото, пообещав ему хороший приз в случае выигрыша, но Аугусто, извинившись, отказался. Свекровь многозначительно посмотрела на Лаис.

Когда Аугусто ушёл, Венансия принялась рассказывать какую-то длинную историю из юношеских времён Конрадо.

– Они так одиноки в эту пору. Я вспоминаю времена, когда была подростком, с ужасом. Столько было проблем. А у юношей ещё прибавляются и проблемы секса. Я читала, что для них это просто мучительно. Как жаль, что Конрадо всё время занят…

Лаис поняла намёк и вышла из гостиной.

Аугусто сидел за письменным столом и делал вид, что работает. Это Лаис поняла по тому, как его рука невольно потянулась к компьютеру, чтобы включить дисплей.

– Ничего, если я немного побуду у тебя? – спросила Лаис. – Рядом с тобой я чувствую себя спокойней.

– Ты нервничаешь из-за Пат? Мамочка, она уже почти взрослая.

– В том-то и дело, что почти. Как у тебя дела?

– Неплохо. Вот сижу и думаю, какой новый ход придумать для рекламы сигарет.

– Я бы вообще запретила их рекламировать.

– И мы бы разорились, – засмеялся Аугусто.

– Почему? Можно рекламировать спортивные клубы, путешествия…

– Но больше всего платят за сигареты.

– Я рада, что ты увлечён работой… Не хочу вмешиваться в твою жизнь, но мне казалось последнее время, что тебя что-то гнетёт.

– Я просто обязан погрузиться в работу, чтобы забыть Мерседес.

– Неужели настолько серьёзно? Я никогда не видела, чтобы ты так мучился.

– Да, серьёзно. Я даже работу для неё нашёл. – Аугусто встал из-за стола и хотел, видимо, пройтись по комнате, но что-то в нём надломилось, и, опустившись на колени перед матерью, которая сидела в кресле, он положил голову ей на колени.

– Ах, мама, если б ты знала, что случилось… Она украла… просто не верится… но это, кажется, так…

– Как ты можешь это знать? Это слишком серьёзное обвинение…

– Я понимаю, нельзя выяснить обстоятельства у посторонних людей, и шпионить я не хочу, я должен спросить её саму: украла она драгоценности или нет.

– Так это драгоценности?

– Да. И я сам спрошу у неё. Надеюсь, после этого мне не станет ещё хуже, чем теперь.

– Сыночек, родной мой, как мне тебя жаль! И как помочь? Это, конечно, звучит холодно, но должна тебе сказать, что подобные события составляют часть нашей жизни… именно после них люди взрослеют…

В глубине дома раздался звонкий голос Патрисии: «Мама! Где ты?»

– Вот видишь, и скоротали время, – горько усмехнулся Аугусто.

Патрисия начала жить новой жизнью. О прежней – пресной, запрограммированной – она вспоминала с отвращением. Нынешняя жизнь была полна тайны и… любви. Сегодня они с Уго посидели немного в кафе, а потом они поехали на пляж и там произошло то, о чём она только читала в книгах и с чем тайком знакомилась на запретных видеокассетах. Патрисия стала женщиной и очень гордилась этим. Ведь теперь она была не такой, как все девчонки в классе, и хотя и тайно, но сравнялась с матерью и Изабелой.

– Когда мы снова увидимся? – спросила она Уго, когда он остановил мотоцикл.

– Ты же знаешь, где я работаю.