Полнолуние любви Том 2 - Ана Морецон, Пикарду Линьярес, Мария Барбоза, Марсия Пратес (1995)

– А вот и попробую! – резким движением Маурисио вывернул ей руку и повалил па кровать.

– Что здесь происходит? – спросила Женуина. – Опять всё то же самое? Только вместо Диего теперь ты, Маурисио? Неужели и на тебя действуют чары этой козлихи? А ну, убирайся отсюда! Козлиха трепаная!

– Нет-нет, я не позволю ей так уйти! Кстати, Жену, ты не должна говорить, таких слов. Но об этом – потом... Эта баба шарила в твоём доме. Возьми её сумку и посмотри, что в ней.

– Ты только посмотри, Маурисио! Здесь паспорт покойника, да не один, а несколько. Зачем они тебе понадобились, Эмилия?

– Жену, только ты можешь понять меня, – заныла Эмилия. – Я взяла это на память, у меня не осталось ни одной его фотографии, он умер и ничего мне не оставил. У тебя есть хотя бы дети, а у меня ничего не осталось. Я знала, что ты всё равно не дашь мне фотокарточку.

– При чём здесь фотокарточки? – сказал Маурисио. – Ты прихватила паспорта.

– Да, эти паспорта для меня всё равно, что дневник Диего: здесь все его поездки, его лицо в разные времена. Жену, они тебе всё равно не нужны, а мне всё это очень дорого.

– Да забирай всё это барахло и уноси с собой. Смотри на него, сколько влезет и целуйся с фотографиями. Мне не нужна эта труха!

Счастливая Эмилия поспешила к дому.

– Жену, а мне не нравится эта история, – сказал Маурисио.

– Да ладно, она видно, совсем тронулась. Диего Миранда, Диего Миранда... Даже мёртвый ты сеешь зло!

Но радостное настроение Эмилии было испорчено, когда она оказалась дома. Урбано переворошил весь дом в поисках ключа от подвала. Ему нужны были инструменты, которые он хранил в подвале.

– Успокойся, Урбано, я подарю тебе другие, американские, только не переворачивай весь дом. Ключ от подвала потерян.

Но Урбано не унимался. Он дождался, когда Эмилия уйдёт, и начал топором вскрывать крышку подвала.

Оливия и Китерия прибыли на фазенду к «дикому Граселиано».

– Мой рай превратился в ад! – закричал грозным басом Граселиано, увидев Китерию.

Это был огромный мужчина, одетый в кожаные брюки и кожаную безрукавку. Но дочери он очень обрадовался.

– Да ты стала совсем красавица! – заорал он.

Тотчас был накрыт роскошный обед с огромными кусками жареного мяса, ящиками с бутылками пива и пинги.

– О Господи, я опять должна смотреть на этот ужас! – кричала Китерия. – После светских приёмов, после изящества я должна видеть этого человека, пожирающего мясо. И, кроме того, я приглашена на ужин... Дай мне твой самолёт, и я улечу немедленно!

– Ни за что! – захохотал Граселиано. – Он у меня только на крайний случай.

– Папа, а Сабино сообщил мне, что на фазенду приходил ягуар, – сказала Оливия. – Можно я буду ночевать на сеновале, ведь там козлы внизу? А ягуары не любят козлиного запаха.

– Ха-ха-ха! – захохотал Граселиано. – Ты истинное дитя фазенды! Сон на сеновале – самый лучший сон. А ягуара я подстерегу и прикончу!

Всё было разыграно как по нотам: Оливия была не только дочерью фазенды, но и дочерью Китерии. Ночью на сеновале её ждал Роджер.

– Вот видишь, как здорово! – прошептала ему Оливия. – Теперь отец застанет нас и заставит тебя жениться! Я ведь его хорошо знаю.

Ночью Оливия стала бросать с сеновала разные предметы, козлы, ночующие внизу, забеспокоились, и Граселиано, давно стороживший ягуара, ворвался в амбар и стал палить из винчестера.

– Не бойся, дочка! – кричал он, взбираясь по лестнице на сеновал. – Это не первый ягуар в моей жизни! – И тут он увидел Оливию в объятиях Роджера. – Ах, вот оно что! Спускайся вниз, негодяй! Ты соблазнил мою дочь, и я сейчас изжарю тебя.

Оливия знала, что папаша не шутит, и подтолкнула совершенно деморализованного Роджера в спину, прошептал:

– Говори, говори…

– Я женюсь на ней, сеньор Граселиано, честное слово, завтра же женюсь! – крикнул Роджер.