Полнолуние любви Том 2 - Ана Морецон, Пикарду Линьярес, Мария Барбоза, Марсия Пратес (1995)

Эмилия отскочила от Диего, а он поперхнулся шоколадом, и жирные коричневые пятна брызнули на его белоснежный пиджак.

– Жуниор, иди мыть руки! – скрывая смущение, приказала Эмилия. – Ужин почти готов!

Диего торопливо поблагодарил за телефон и выскользнул.

– Что этот тип здесь делал? – спросил Урбано.

– Как что делал? Звонил. Разве ты не знаешь, что с этого телефона звонят все, кому не лень!

– Он звонил и одновременно ел шоколад? – насмешливо спросил Урбано. – Или он номер ложкой набирал? Или он умеет звонить на расстоянии? Телефон – в комнате, а вы были на кухне. Мне надоело всё это! И я со всем этим покончу! – Урбано схватил телефон и грохнул его об пол. – Видишь, теперь ты не сможешь сказать, что он ходит говорить по телефону.

В доме Жорданов мало кого интересовало состояние Мерседес. Оливия и Китерия болтали, обсуждая ужин и выкидыш Мерседес, Жордан просматривал бумаги в кабинете, лишь один Тукано метался из кухни в гостиную, не решаясь попросить разрешения проведать Мерседес.

– Я бы хотела, душечка, чтобы ты завела роман с Аугусто Соуто Майя, – говорила Китерия дочери.

– Мам, а ты знаешь, кого он любит? Неизменно и верно? Нашу Мерседес!

– Ой, я совсем о ней забыла! Тукано, поднимись и узнай, как там она?

Тукано радостно помчался наверх, но через минуту склонился над перилами с испуганным лицом:

– Простите, дона Кика, но мне кажется, что у сеньоры Мерседес очень высокая температура!

ГЛАВА VIII

Лаис и Винисиус договорились встретиться на следующий уик-энд. Пожалуй, впервые Лаис чувствовала себя с мужчиной без обычного ощущения вины перед Конрадо, неловкости и скуки. Она была очень хороша в этот вечер, и Винисиус любовался ею.

– Рутинья столько раз о вас рассказывала, всё хотела, чтобы я с вами познакомилась.

– И со мной то же самое. Она, конечно, придумала этот предлог с бумагами, она ведь могла послать секретаршу, да мало ли кого!

– А вы не знаете, почему я не хотела с вами знакомиться? – спросила Лаис.

– Знаю! – неожиданно серьёзно ответил Винисиус. – Вы вообще ни с кем не хотели знакомиться, вы должны были привыкнуть к новой жизни, к одиночеству. Хотите знать правду?

– Конечно, тем более что половину её вы мне уже сказали.

– Дело в том, что у нас похожая ситуация, и поэтому я понимаю, что происходит с вами. Я знаю, что вы были замужем, и брак был долгим и счастливым, я тоже долго был женат и прекрасно помню, каким было первое время независимой жизни. Это произошло пятнадцать лет назад, но я отлично помню это состояние. Становишься очень уязвимым, хочется, чтобы кто-нибудь тебя защитил. И, честно говоря, я не тот человек, который годится для этой роли. Так я думал, когда Рутинья пыталась меня познакомить с вами. Мне сейчас попросить меню или после следующего вопроса, который вы мне зададите?

– Пожалуй, после: я боюсь, что ваш ответ испортит мне аппетит. Ну, а теперь что изменилось?

– А теперь я с ума схожу от страха, что вы подумаете, что я не тот человек, который годится для этой роли. Разрешите мне убедить вас в том, что я именно тот, кто вам нужен.

Винисиус и Лаис были счастливы. Двое настрадавшихся людей впервые за долгое время не почувствовали себе одинокими, и более того, не одиночество разделял человек, родственный и по духу, и по характеру. Они встречались в конце недели, когда Винисиус прилетал из Нью-Йорка. И начинался праздник. Жизнь для них была полна радости и блеска. Часто они перешучивались по поводу своего странного знакомства, и Винисиус всё время обещал сделать дорогой подарок Рутинье.

– А может быть, всё повернулось бы иначе и мы бы друг другу не понравились? – спрашивала Лаис. – Тогда Рутинья заслуживала бы наказания.