Душа моя - Тамара Шатохина (2021)

Опять меня стиснуло и подбросило… Кисти рук больно сжали и мое неподъемное, по ощущениям, тело потащилось наверх, к свету. Серый зимний день ослепил, кувалдой ударив по глазам и подключив дополнительно к слуху еще и зрение. Я валялась на ломаных бурьянах, в грязи и пока еще безучастно смотрела, как Олег и этот… заказчик опускают в земляной провал веревку с большой петлей на конце, а потом вдвоем тянут ее на себя, отступая от ямы. Из нее показалась Мишина голова, потом плечи и наконец — он весь. Лицо… побелело и было почти до неузнаваемости искривлено, перекошено жуткой гримасой — веки крепко сжаты, лоб прорезали глубокие морщины, зубы сцеплены, а губы страшно раздвинуты, как у оскалившейся собаки.

Его выдернули и протащили по земле, а Олег вдруг дико заорал, бросаясь к нему:

— Бл*дь, бл*дь, бл*дь!!!

Универсально! На все случаи… Я отползала на заднице — судорожными рывками, цепляясь за землю и царапая чем-то ладони. Пытаясь протолкнуть через глотку то же самое ругательство. Но только сипела что-то, забывая дышать. А Олег уже швырял в провал большое змеиное тело… черное. Нет — два! Одно скользнуло вниз, а второе упало на землю — ближе ко мне и шевелилось там, собираясь упругой, живой волной Граненая голова смотрела в мою сторону, казалось, заслоняя собой весь мир. И я ползла… не отрывая взгляда от будто оловянных — неживых, с вертикальным зрачком, змеиных глаз.

Мужской ботинок резко опустился, вдавливая в грязь мой кошмар. Заказчик с отвращением выдохнул:

— Сонная… тварь. Так бы — хрен! Достала бы, успела.

Змеиный хвост, судорожно обвив его ноги, еще пару раз дернулся и опал. Я перевела взгляд на Олега, быстро говорившего в телефон:

— Лида?! У вас есть змеиный антидот? Именно здесь, сейчас? Взрослый мужчина… ноги. Миша, сколько раз укусили? Ты знаешь, помнишь?

— Две — точно, — просипел Михаил, пытаясь подняться с земли.

— Лежи, бл*дь! Две я и сам видел. Лида, до хера укусило, не одна. Что нам делать? Сейчас? Да… да… отсосать? — нервно заржал он, — это уже по вашей, бл*дь, части! Да понял я. Что? Миша… — обернулся он к Михаилу, но потом махнул рукой и продолжил, глядя уже на меня:

— А из сопутствующих, скажи им — хронический лимфолейкоз, четвертая стадия… два месяца назад, во всяком случае… Все, жди — едем!

До меня тихо доходило… медленно, но верно. Я уже поднялась с земли и смотрела то на Михаила, то на Олега…

— Сволочи… какие же вы сволочи. Вы про нее… про ребенка подумали?

— Да не знал я, что он к вам поедет! — психанул Олег, — не до тебя сейчас! Виктор, хватай его за ноги, я — за плечи. Ему вообще двигаться нельзя. Дружно, бл*дь, весело — взяли бревнышко, понесли! — подняли они Михаила и потащили к машине. Я волоклась следом.

Уложив Михаила на заднее сиденье, головой на подушку, Олег быстро расстегнул поясной ремень и стащил с него брюки. Осторожно подняв его ноги, сел в машину, уложив их себе на колени.

— Гони до медпункта! В темпе вальса. Ирка, в машину!

Виктор быстро оббежал вокруг и, сев за руль внедорожника, провернул ключ зажигания. Я тоже поспешно вздернула ногу, вставая на высокую подножку и бедра вдруг протянуло, захолодило зябким сквознячком.

— Я вся мокрая — уписалась, — легко как-то призналась.

— Я бы обосрался, Ир. Куртку стели и… быстро! Не до тебя, — повторил он и склонился, припадая губами к лодыжке Михаила. Кожа там была… сине-красной, отечной. А я вывернулась на сидении и смотрела на лицо на подушке — бледное, с крупными каплями пота на лбу и закушенной губой, с крепко зажмуренными глазами. Олег быстро сплюнул прямо на пол слюну пополам с кровью и припал к ранке снова. Машина неслась по грунтовке…

— Не переживайте так, — заговорил Виктор, не отрываясь от дороги впереди: — Лида грамотный медик. Вызвала реанимобиль, наверное…

Сзади подтверждающе промычал Олег, снова сплюнув вместе с кровью змеиный яд. А Виктор продолжал говорить: