Дрессировщик. Искупление - Ольга (Anabolik) (2021)

— Я ему сказала, что больше видеться не хочу. Не знаю, чего он добивается…

— Тебя он добивается. Не мытьем, так катаньем. Может, передумаешь? Сделаем вид, что я тогда ничего не говорил. Ты будешь уверена, что я не расстроюсь. Сходи уже, порадуй парня. — Казалось, что Симонов говорит серьезно. Однако, оставался шанс, что просто подначивает, в своей привычной манере.

— Ты решил поработать сводником? — Женя рассердилась. — Говорю же: нет. Не хочу. И дело даже не в твоих расстройствах.

— Ладно. Проехали. Скажу Тимохе, что ты была тайно в меня влюблена, и только сейчас раскололась. Так ему будет проще принять отказ.

— А это обязательно? Зачем врать человеку?

— А ты не влюблена в меня? Эх… А я-то так надеялся…

— Если тебе так будет приятнее, думай, что влюблена. — Она готова была согласиться уже на что угодно. Только бы Симонов отстал от нее с этой темой.

— Спасибо. Твоя щедрость не знает границ. — Мужчина склонил голову, демонстрируя шутливую признательность.

— Мне далеко до тебя. Поэтому не стоит благодарностей. — Как бы то ни было, а она тоже училась так разговаривать: парировать ничего не стоящими фразами точно такие же, вроде бы пустые. Но понимать, что под видимой пустотой кроется масса смыслов.

— Ладно. Тимоху отбреем как-нибудь. Про нашу взаимную любовь никому не скажем. Вдруг, у тебя кто-то новый появится на горизонте? Зачем я мешать-то буду?

— Валер, давай сменим тему. Правда, я не хочу об этом больше.

— Хорошо. О чем бы ты предпочла поговорить?

— Можно, я пойду учиться вождению? Я уже школу нашла, там курсы специально по выходным…

— Зачем тебе это? — мужчина резко подобрался, стал серьезнее.

— Чтобы уметь водить машину. Зачем еще туда ходят?

— Тебя не устраивает водитель? Скажи прямо. Зачем так издалека?

— Нет, что ты… Вольдемар — отличный человек. Он мне очень нравится. Но я же не буду с ним всю жизнь ездить?

— Ладно. Хочешь учиться — ради Бога. Инструктора хорошего я сам тебе найду. Чтобы реально ездить научил, а не выполнять три элемента на автодроме.

— Там пять, кажется…

— Да хоть все десять. Если хочешь учиться — то учись качественно. Имей в виду, я сначала сам проверю, чему тебя научили, а потом на экзамен пущу.

— Спасибо… — Женя ждала какой-то другой реакции. Например, что просто запретит — скажет, рано еще. Или придумает другую причину. Ей даже в голову не пришло, что Валерий так серьезно воспримет ее желание.

— Только имей в виду — покупать машину я тебе не буду.

Шок и изумление — первая реакция. Обида — вторая, проснувшаяся у Жени. Жалящая нестерпимо.

— Я, вообще-то, пошла работать для того, чтобы ты мне ничего не покупал. Ни ты, ни кто-нибудь другой. И квартиру я себе скоро обязательно сниму, не думай. Я не собираюсь висеть у тебя на шее до конца своих дней! — выпалила, вскакивая из-за стола. Но просто уйти, не прощаясь, не рискнула. Обида — обидой, но слишком многое сделал для нее Симонов, чтобы отвечать ему капризами.

— А у Суворова планировала, я так понимаю, да? — контрольный выстрел. Прямо в голову. Так, чтобы не промахнуться.

— Да. Мечтала об этом, представляешь? Спала и видела, что никогда и ни за что не расстанусь с ним! — И да, ей не стыдно было в этом признаваться. Больно. Горько. Но не стыдно.

— А что же со мной не мечтаешь?

— Одного раза было достаточно! Наелась на всю жизнь, спасибо! — больше не хватило сил на то, чтобы «держать марку». Смогла лишь выйти из столовой спокойным шагом, не переходя на бег.

Глава 24

Они больше не возвращались к разговору о машинах. Валера на следующий день сделал вид, что ссоры не было, и что они с Женей не расходились на повышенных тонах каждый в свою комнату. Ей пришлось принять его правила игры: не смогла дуться и кривиться в ответ на улыбки Симонова. А тот, как назло, улыбался теперь постоянно.