— Ладно, Мирон, проехали, найдешь что-то умопомрачительное обо мне, дашь почитать, — шучу я. — А теперь выкладывай, зачем пришел на самом деле.

Он вертит чашку кофе на блюдце, а потом резко вскидывает на меня свои глаза лазурного оттенка и выдает:

— Договариваться.

— О чем? — испытывая легкий шок, молвлю я.

— О прикрытии, — его брови чуть приподнимаются.

— И кто кого прикрывает? — перехожу на заговорщицкий тон.

— Ты меня, Лиза.

Открываю рот, чтобы что-нибудь сказать, но, не имея должного представления, что именно от меня требуется, соображаю не сразу.

— Мирон, сейчас суббота, утро, объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду.

Складываю руки перед собой, принимая позу ученицы.

— Ладно, — Потемкин глядит на меня с просветленным снисхождением.

И я приготовилась слушать.

— После недопонимания в ресторане мне хотелось тебе ответить.

Мы встречаемся глазами. Вот она — правда! Вбираю в грудь больше воздуха.

— И я назло представил тебя моей матери своей девушкой, — продолжает признаваться Потемкин. — Я был уверен, что ты ей не понравишься. Ей никто никогда не нравился. Не думал, что будет исключение и кому-то повезет.

Мужчина выразительно посмотрел на меня.

— По-твоему плану она должна была меня выгнать? — не сдерживаюсь я, чтобы не задать вопрос.

— Она никого не выгоняет. Только принимает сухо.

— А мне даже предложила остаться на ночь.

— Вот именно! — согласился Мирон. — Я хочу сделать предложение.

Внутри себя я четко ощутила протест. Но выслушать я была обязана.

— Слушаю, — натянув улыбочку, подношу чашку с кофе к губам.

Как же хочется спрятать эмоции. Обнимаю чашку двумя руками и пью остывший напиток.

— Будь моей ширмой.

Я едва не выплевываю кофе на стол, с трудом совершаю глоток. Аж до боли. Провожу ладонью по губам.

— Как это? — осипшим голосом уточняю я его видение наших отношений.

— Ты будешь моей девушкой для моей мамы, для моих партнеров, для прессы, но не настоящей для меня.

Театрально опускаю уголки губ.

— Вот оно как, — деланно грустно произношу я.

— У меня есть девушка, — не стесняясь, откровенничает он.

Понятливо киваю, хотя в груди прожигает боль. Откуда она взялась? Эта… боль?

— Что вы предложите взамен?

Только произнеся фразу, понимаю, что машинально перешла с «ты» на «вы», а делаю я так, когда хочу избавить себя от общества того или иного человека.

Черт!

На один миг прикрываю глаза и поджимаю губы.

— Ты, — выдыхаю я. — Что ты предложишь мне взамен, Мирон?

— Я сделаю, как ты хотела, не отправлю Аврору учиться в Англию, — с широтой души объявляет он. — К тому же ты сможешь с ней часто общаться. Быть ей подругой, как и хотела.

Ого! Какая щедрость!

Во мне просыпается актриса. Выразительно хлопаю глазками.

— А как же информация обо мне? Вдруг со мной что-то не так?

— Я, разумеется, все проверю, — Потемкин не спешит отказываться от ранее сказанных слов, — но знаешь, Лиза, я только потом понял, что погорячился.

— Ой! Как же так?! — он даже не видит, что я играю. Вот слепец! Я страшно в нем разочарована.

— Макс Видов — большой профессионал. У него в компании только первоклассные специалисты. А ты, Лиза, ведущий специалист.

— Спасибо, что напомнил, — благодарно улыбаюсь, — но как-то все задним числом, Мирон. Сначала сделал, а потом подумал.

С расстановкой произношу я, и избавляюсь от всей театральщины на своем лице. Долго и пристально всматриваюсь в глаза необычного оттенка и потом тихо и уверенно выдыхаю:

— Нет.

— Ну что ж, — произносит он с видом нагостившегося гостя, но я его перебиваю.