— Нет, мы не поедем обратно, Лиза, — в присутствии официантов, Мирон ведет себя скромнее. Дождавшись, пока они сервируют стол, подадут ужин и вновь оставят нас одних, он продолжил: — Я выкупил в хижине комнату. Она только моя. Порой я часто оставался здесь на ночь. Иногда даже на несколько дней, когда хотелось отвлечься от суеты. Город — это не совсем мое.

— Поэтому ты живешь за городом, — прихожу к выводу я и рассматриваю блюда. — Мирон!

— Что?

— Ты точно уверен, что все это съешь?

Он отвечает мне переливчатым смехом.

— Ешь! Так мясо даже Дарья Филипповна не приготовит! — с безобидной усмешкой делиться он. — Это настоящая дичь. Роберт не просто лесник, он еще и прекрасный охотник. Все, что подается в хижине — это дичь, добытая на охоте либо им, либо друзьями-охотниками. У них свой бизнес. Отлаженные поставки из других регионов.

— Ясно, — киваю.

— Кстати, я предупредил друзей, что ближайшую охоту в Карелии пропущу, но я подал заявку на следующую вылазку, — Потемкин лукаво улыбается. — И тебя я возьму с собой.

Спорить с ним сейчас бесполезно.

— Зачем тебе меня тащить на настоящую мужскую охоту? В лесные дебри? Что я там должна понять, находясь в окружении беспощадных лесных мошек? — со спокойной и здравомыслящей интонацией интересуюсь я.

— Уже был опыт, — не спрашивает, а больше утверждает Мирон.

— Ну как сказать, — вскидываю брови, — сходила один раз с курсом в поход. После чего зареклась не совать свой нос в лесные чащи.

Горько усмехаюсь я.

— Все равно, поедешь, — по-мужски настаивает он.

«Я заставлю тебя передумать», — размышляю я, миролюбиво улыбаясь в ответ.

Как я не отказывалась, однако поужинала плотно.

— Это мой самый поздний ужин, — не могу сдержать улыбку. — Спасибо, — смотрю в глаза лазурного оттенка, смущаюсь и выхожу из-за стола.

— Да, замечательный вечер, — задумчиво и мечтательно тянет мой спутник, — я вот до сих пор не могу решить, что было лучше: твои поцелуи или мясо?

Льняная салфетка моментально полетела в него.

— Мирон, — поднимаясь по лестнице и держа мужчину за руку, размышляю вслух, — до рассвета осталось несколько часов, — провожающий вопросительно глядит на меня через плечо, — как ты выспишься и попадешь на работу?

— Лиза, не переживай за меня. Если бы это были единственные проблемы в моей жизни, — философски замечает он.

Потемкин открывает комнату, и мы попадаем внутрь. Здесь все в том же стиле, что и само заведение, но главное я вижу кровать!

Насколько сильно я хочу спать, я понимаю только тогда, когда вижу этот замечательный предмет мебели.

— Извини, Мирон, но я с тобой спорить не буду, какая сторона моя, а какая твоя!

Сбросив домашние туфли, я устраиваюсь на кровати.

— Что-то, Лиза, это совсем на тебя не похоже, — с прищуром замечает мужчина. — Я ждал, что ты помучаешь меня и, в конце концов, заставишь спать на табуретках!

— Завтра, — прикрывая глаза, шепчу я, — сейчас я дико хочу провалиться в сон.

До слуха моего доносится, как Мирон избавляется от обуви и верхней одежды. А когда вторая половина постели заметно прогибается, я таки распахиваю глаза.

— Давай спать. Умоляю, — сонно бормочу я.

— Тогда ко мне на плечо, Лиза, — невозмутимо выдает Потемкин.

Без никому не нужных возражений кладу голову на его плечо. Широкие ладони тут же накрывают мою спину, мои руки. Уютно, словно в гнездышке. И это все с ним. С Мироном. Необычно и волнительно одновременно! Утыкаюсь носом в его мощную грудь и чувствую себя счастливой, засыпая в объятиях медведя.

Глава 15. Сопротивляйся мне, детка!

Лиза

— Ку-ка-ре-ку-у!

Четкий звук заставляет очнуться.

Кукареку? Какое «кукареку»?

Разляпаю глаза и, приподнявшись на локтях, осматриваюсь. Из небольшого квадратного окна льется теплый солнечный свет. В нос бьет приятный запах древесных материалов.