Это ты во всем виновата! - Пол Рудник

Ветра практически не было, и не было видно ни одного живого существа, так что поверхность воды была спокойной, лишь с переливанием солнечных бликов. Карьер был слишком маленьким, так что язык не поворачивался назвать его озером, но все-таки он был намного шире и глубже любого пруда. Заграждение до сих пор было на месте, правда оно уже порядком поржавело; по углам висели обрывки желтой ограждающей ленты, которой обычно оцепляют место происшествия. Не знаю, осталась ли там эта лента после того, что произошло четыре года назад, или с тех пор были и новые несчастные случаи.

— Пошли. — Хеллер повела Софи вокруг ограждения к пласту горной породы, выступавшему над водой.

Мне следовало остановить их. Мы рассказали Софи, что произошло. Мы увидели карьер. Хеллер знала, что это последнее место на свете, где мне хотелось бы очутиться. Зачем она меня мучает? Почему она хочет, чтобы я вновь пережила худший момент в моей — да и в ее — жизни? Почему мы не можем просто вернуться в машину?

И потом я поняла почему. Хеллер хотела убедить себя, что она ни в чем не виновата. Кузина хотела доказать, что она по-прежнему храбрее и сильнее меня.

— Это выглядит, будто… будто сюда упал метеорит, — проговорила Софи. — Или как лежак для лохнесского чудовища, когда оно прибывает сюда с визитом.

— Мне здесь очень нравится, — сказала Хеллер, глядя на воду. — Здесь до сих пор вода такая прозрачная, что можно дно увидеть.

Мне совсем не хотелось подходить еще ближе к воде, чтобы проверить, так ли это, и уж тем более приближаться к крану, который до сих пор возвышался над карьером с крюком на цепи. Кран стал еще ржавее, его зеленая краска потускнела и осыпалась лохмотьями. Не знаю, почему полиция не убрала этот сгнивший механизм — может быть, он слишком крепко засел в своей цементной основе.

— Нам не надо было сюда приезжать, — сказала я. — Нам лучше уйти. Прямо сейчас.

— Кейти, все нормально, — ответила Хеллер. — Тебе ничего не придется делать. Это только для Софи; а я покажу ей, как это делается.

Хеллер взглянула на меня, но я не смогла прочитать ее выражение лица. Она бросала мне вызов? Или это было что-то другое? Неужели она… она будто хочет, чтобы я что-то поняла?

Хеллер и Софи скинули всю одежду до нижнего белья. Розово-голубой хохолок Софи выглядел еще более странно в сочетании с ее пухлым белым телом и кислотно-зелеными лифчиком и трусами, с рисунком в виде голов черных кроликов со знаком Х на глазах — как будто их торкнуло электрошоком.

— Итак, Софи, — произнесла Хеллер, — вся штука в том, что тебе сначала надо как следует раскачаться, а потом отпустить цепь, когда будешь готова.

— Думаю, я все поняла, — ответила Софи, дрожа как осиновый лист — то ли от страха, то ли оттого, что она была практически голышом.

— НЕТ, — произнесла я настолько решительно, насколько могла. Услышав собственный голос, я поразилась, насколько убедительно он прозвучал.

— Кейти, я же сказала, — вздохнула Хеллер, — тебе ничего не нужно делать. Ты можешь просто стоять и смотреть.

— Что, прости?

— Это касается только меня и Софи.

— Хеллер, — произнесла я дрожащим от ярости голосом. — Ты действительно считаешь, что это меня не касается? Ты, блядь, реально так думаешь?

Я просто не могла поверить в то, что только что произнесла матерное слово, но мне это было действительно необходимо. Хеллер постоянно материлась, так что ее ругательства практически потеряли значение. А вот матерное слово в моих устах просто шокировало Хеллер и Софи.

— Кейти? — поразилась Хеллер.

— Ты в порядке? — спросила Софи.