Тетя Лиза улыбнулась Нине, на секунду перевела взгляд на Машу, улыбнулась еще шире. А потом взглянула на Петю, который, почувствовав, что на него мало обращают внимания, подошел к Ильке и подергал его за палец. Илька поднял мальчика на руки. То, что произошло дальше, напугало всех. Тетя Лиза побледнела, покачнулась, и начала оседать. Юлька ахнула, Илька успел сунуть ей Петю и подхватить мать.

— Скорую! — резко произнесла Нина, — поставь Петю, — обратилась она к Юльке, — возьми ребенка!

Вокруг была суета, но она не мешала Нине, которая сосредоточенно занималась своим делом. Скорая еще не приехала, а тете Лизе стало лучше, она порозовела и даже пыталась встать.

— Мамуля, что случилось? — взволнованно спрашивал Илька. Он присел на пол возле дивана и держал мать за руку.

— Все хорошо будет, — вздохнула Нина, — просто скакнуло давление.

Приехавшая бригада скорой помощи подтвердила слова девушки.

34

— Ты доехала? Все хорошо?

Юлька уехала домой на такси. Вечер был неисправимо испорчен, и мама очень переживала, что из-за нее. Вопреки своей привычке быть очень независимой, мама попросила Ильку отвезти ее домой, и Юлька горячо ее в этом поддержала.

Всю дорогу в машине мама молчала, и Илька то и дело оглядывался, проверяя, все ли в порядке. Они въехали во двор, и он заглушил машину.

— Ну ты как? — мама хоть и бодрилась, но выглядела поникшей, — давай врача вызову?

— Не нужно, — мама махнула рукой, — зайди пожалуйста, нужно поговорить.

Илька кивнул. Когда маме нужно было поговорить, это означало, что все серьезно. Мама редко досаждала ему, да и вообще всем, какими-либо разговорами, она всю жизнь старалась не усложнять окружающим жизнь своими проблемами, поэтому приглашение на "поговорить" встревожило Ильку. Они вошли в квартиру, мама включила свет в прихожей, разулась, прошла в кухню и загремела чашками. Илька двинулся следом, присел на табурет. Он не торопил мать, давая ей возможность собраться с мыслями. Но то, как мама себя вела, тревожило его, и Илька с холодком в груди ожидал услышать все, что угодно — от большой финансовой задолженности до неизлечимого заболевания.

— Илюша, — мама поставила перед ним чашку и присела напротив, — скажи мне, между тобой и той девочкой были отношения?

Илька оторопело взглянул на мать.

— Какой девочкой? — переспросил он.

— Не притворяйся! — мама тряхнула головой и нахмурила брови, — между тобой и Ниной что-то было?

Илька вспомнил жаркую ночь в темной бане, и свое постыдное бегство.

— Мам, почему ты спрашиваешь? — задал он встречный вопрос, чтобы хоть как-то оттянуть неизбежное признание.

Мама вышла из кухни, он слышал, как хлопнула дверца стенного шкафа, похоже мама доставала какие-то бумаги. Наконец она вернулась и положила перед ним фотографию. Илька с недоумением взглянул на мать, потом опустил глаза на черно-белое фото. На фотографии, снятой в каком-то фотоателье, были родители, молодые, улыбающиеся. У мамы какие-то смешные обесцвеченные кудри, а у папы, которого он совсем не помнил, пышные усы как у царя Александра III. А на коленях сидел он, Илька, возрастом не больше двух лет, в комбинезончике с нагрудником, на котором был вышит цыпленок. Белокурые пушистые волосы обрамляли маленькую головку, и круглые серые глаза, любопытно глядящие на фотографа.

Он уже видел эти глаза, и эту пушистую шевелюру. Сегодня видел. Ильке показалось, что у него остановилось сердце. Он даже перестал на какое-то время дышать, а потом вдохнул и закашлялся. Мама постучала ему ладонью по спине.

— Ты понимаешь, почему я спрашиваю? — спросила она, — этот мальчик — копия ты в детстве.

Илька не знал, что сказать, потому что все было очевидно. Он только не мог понять, что же теперь ему делать, потому что нужно было как-то это рассказать Юльке.