Мой сводный брат - Инна Полежаева

Мы вернулись за столик, я достала мобильник из сумочки. Ни одного пропущенного вызова. Ему что, даже не интересно где я и когда вернусь? А если она сам не дома, а ушел куда-нибудь и…

– Я сейчас, – с этими словами я выскочила в коридор, по нему пошла в гардеробную, где отдаленно грохотала музыка. Набрала номер Андрея. Больше всего я боялась, что он не возьмет трубку.

– Да, – сонно ответил он.

– Ты спишь? – с облегчением спросила я.

– Да… у тебя все хорошо?

На душе потеплело.

– Почти. Домой хочу уже. Вызвала такси, а его все нет и нет, – начала я врать.

– И..?

– И-и-и…

– Ты хочешь, чтобы я за тобой приехал? – без всяких эмоций, сухо спросил Андрей.

– Ну, вообще-то да… Но если после сегодняшнего ты не хочешь…

– Я бы за тобой приехал в любом случае, хотя бы потому что ты моя сестра и я несу за тебя ответственность, пока родителей нет.

– Твоя СЕСТРА уже не маленькая! – снова разозлилась я.

– Сейчас приеду.

И короткие гудки. Я распсиховалась еще больше. В ужасном настроении я вернулась за столик, там царила такая же напряженная атмосфера, что и раньше. Настя рылась в сотовом, Саша с Русланом о чем-то кричали друг другу. Я села на свое место:

– Я вызвала такси! – крикнула я.

– Уже? – задали они втроем вопрос.

– Уже! Домой хочу!

Следующие минут пятнадцать Андрей с Русланом говорили о каких-то делах, а я, зевая, смотрела по сторонам. Настя все также рылась в телефоне. У меня завибрировал телефон. Я заткнула одно ухо, и ответила на звонок Андрея:

– Алле! – рявкнула я.

– Выходи, – услышала я, сквозь грохот музыки.

– Ну, все! Всем пока! Настя, завтра позвоню тебе! Хочу с тобой поговорить!

Та кивнула, потом чмокнула меня в щечку. Я махнула рукой ребятам и побежала за одеждой. В гардеробе меня догнал ведущий.

– Позвольте вас проводить, – начал он. С ума сойти, последний раз такие фразы я читала в книжке про любовь с действием, происходящим в девятнадцатом веке.

– Ну, пошлите! – во мне заговорил маленький чертик.

Я вышла на крыльцо, отметив, что знакомый 'Ситроен' стоит неподалеку. Толстячок зачастил, что-то про телефон, про встречу, где можно спокойно поговорить. Я подошла к нему походкой роковой женщины, хотя, думаю, со стороны выглядела, как дура, чмокнула его в губки и сказала:

– Прощайте, Руслан. Вы мне пришлись не по душе. Извините и не обижайтесь.

На этом мой словарный запас вежливых фраз был исчерпан и я, покачивая типа бедрами, пошла к машине.

Со всей ответственностью заявляю, что будучи трезвой, я б такое не совершила, это еще додуматься ведь надо. А если б Андрей распсиховался и уехал? Но он не распсиховался. И даже ни слова не сказал по поводу чмока в губы. Ему будто было бы по фиг. И от этого стало совсем паршиво.

– А почему ты не спрашиваешь, кто это был?

– Зачем?

– Ну, как же… ты мой брат… отвечаешь за мою безопасность…

Андрей оглядел меня, выезжая на дорогу, и сказал:

– Так с тобой вроде все в порядке, а твоя личная жизнь меня не касается.

– Нда??? А кто это мне днем говори…

– Ты сама так захотела. Так что теперь мне все равно с кем ты встречаешься или… еще что-то…

Все равно?! Ему все равно?! Еще что-то… это как вообще…

– Но… кхм… у нас вроде бы как есть еще девять дней, чтобы…

– Нет. У нас их нет. Я тут подумал и решил, что незачем нам эти десять дней быть вместе. Все равно по приезду родителей все закончится, ты сама сказала, а за это время и привыкнуть можно было бы… Потом хуже будет. Лучше сразу, сейчас, пока все равно.

Как так все равно?! Опять все равно?! Но ведь мне-то нет!

За что ненавижу себя, так это за неспособность признать свою неправоту. Ну, вот нет, чтоб сказать, да, ты был прав насчет родителей. Я просто этого боюсь… Вместо этого я постаралась, очень постаралась придать своему лицу равнодушное выражение и сказала: