Мой сводный брат - Инна Полежаева

У меня лицо скосило, будто я половину лимона зажевала. Так. Андрей пришел домой с девушкой. Учитывая, что я его единственная какая-никакая сестра в этом городе, то она явно не родственница. Мы с Настей уставились друг на друга. Я плюхнулась обратно на табурет. В это время моему взору в конце коридора предстала мадам Брошкина. По-другому я не могу сказать. Ну, учитывая, что во мне поднялась дикая волна ревности, пусть скажет спасибо, что я ее не обозвала плохой кличкой какой-нибудь. Девочка была беленькой, эдакая мышь-полевка. Но на этом сходство с мышкой заканчивалось. У нее было круглое лицо, покатые плечи, покатые бедра. Ей бы родиться в восемнадцатом веке, вот бы зарабатывала-то профессией натурщицы. Все художники Парижу валялись бы у ее ног, только бы разрешила мраморно-круглое плечо нарисовать. Но самой фишкой был ее нос. Он был смешной и курносый. Вся картина в целом не была пугающей, такая милая улыбчивая девчушка из сказки. Ее под елку посадить и чтоб ждала Морозко. Интересно, как ее зовут?

– Привет! Меня зовут Есения! – громко сказала я и замерла в ожидании.

– Привет, – она застенчиво улыбнулась, – а меня Алена…

Етит… Аленушка… Она еще и Аленушка…

– Привет! – кивнула ей Настя. – А я Настя, чай пить будешь?

Тут из-за угла вышел Андрей, который видимо раздевался и убирал одежду.

– Привет, – сухо кивнул он нам, – ну что, чаю?

Он вопросительно посмотрел на Аленушку.

– Ну, давайте…

Я молча встала, достала кружки, еще порылась в холодильнике в поисках чего-нить к чаю.

– Пойдем, покажу тебе, где руки помыть, – Андрей повел Алену в ванную.

Они вошли туда вместе. Я как стояла с банкой варенья, так и замерла.

– Ты чего? – шепотом спросила Настя.

– Тихо…

– А что?

– А то… вдруг тазик упадет…

Тут Настя не выдержала и расхохоталась. Я в недоумении посмотрела на нее.

– Дурная что ли? Во-первых, он же не дурак, два раза на одни грабли… А во-вторых, ты меня извини, – Настя снизила голос до шепота, – но я не думаю, что он с ней по той же причине что был с тобой!

– Да ну? А зачем он ее привел? Чаю попить? – прошипела я.

– А шептаться нехорошо, – выдал Андрей, тихо ступая на кухню.

– А красться тоже, – я аж подскочила от его голоса.

Как же я по нему соскучилась. Он стоял такой хороший, эти карие добрые глаза в юбочке из черных ресниц. Я чуть снова слезу не пустила. Чтобы не привлекать к себе внимания, стала наливать чай. Причем Андрею на автопилоте сделала так, как он любит.

– Ого… у вас тут прямо настоящая семья… ты знаешь вкусы своего… брата, – встряла Настя.

Не знаю, она это сказала просто так или специально. Но Андрей даже внимания не обратил. Он уселся на стул, и на меня пахнуло его ароматом. Я похожа была на Рокки из мультика про Чипа и Дейла, который при запахе сыра с ума сходил. Я также повела носом, а если б у меня были усы, то они бы также скрутились в косички.

Мои мысли про крысу-сыроеда прервала Аленушка, которая вышла из ванной. Ее щеки были пунцовыми. Чего это? Значит, не просто так он ей ванной объяснял, где мыло лежит и полотенце?

– Как дела? – спросила Настя, чтобы разбавить тишину.

– Вы кушать может хотите? – спросила я.

– Я не хочу, только чаю, – скромно проблеяла Аленушка.

– Нет, спасибо, – кратко ответил Андрей, – а дела нормально. Вы тут чем занимаетесь?

Вопрос был задан с поворотом головы в сторону Насти. Ну, то есть явно не мне, а так, из вежливости к ее присутствию.

– Мы, тебя обсуждаем, – как ни в чем не бывало ответила Настя. Я поперхнулась чаем и закашлялась. Андрей даже не шелохнулся, только сказал:

– И к какому выводу пришли?

– Еще ни к какому не успели, ты вернулся… Но в целом ничего отрицательного сказано не было! – продолжила Настя. Я прокашлялась и посмотрела на Аленушку. Та как сидела носом в стол, так и сидит. И щеки алые горят.