Убежать от себя - Оливия Бини (2022)

На этот раз на кухню с ним пошла я. И пока он доставал из холодильника блюда, я наблюдала за ним. В нем было не меньше метра восьмидесяти пяти. Он был крупный и подтянутый. Я вспомнила, как при первом рукопожатии потеряла свою руку в его ладони. Это было странное и новое для меня ощущение — быть поглощенной кем-то. Если его сестре пятьдесят пять, то самому ему не меньше сорока. Нина была бы довольна. А я сама пока не знала, как я к этому отношусь. У меня не было опыта отношений с мужчинами на столько старше меня. Томмазо был моим ровесником, а до него — тоже плюс минус пару лет. Карло же казался мне взрослым и рядом с ним я испытывала едва ощутимый трепет, хотя и не имеющий ничего общего с увлечением. Мне постоянно казалось, что меня изучают и подвергают тщательному спектральному анализу. Я была просто уверена, что он замечает каждое изменение на моем лице, каждое повышение или понижение интонации в голосе, каждый жест, который можно интерпретировать. Я чувствовала себя скованно, хотя и не до такой степени, чтобы перестать быть собой. Временами мне казалось, что он говорил что-то, только чтобы понаблюдать за моей реакцией. Но впрочем, я слишком мало его знала, чтобы делать какие-либо выводы.

— Моя сестра приготовила три десерта: тирамису, куда уж без него, — наигранно проворчал он, — профитроли и пастьера наполетана. Что ты предпочитаешь?

— Это вопрос с подковыркой? — засмеялась я.

— Нет, здесь нет никакого подтекста. Не зависимо от того, что ты выберешь, мое мнение о тебе не изменится.

Вот те на!!!

— Составляешь обо мне свое мнение? — неподдельно удивилась я.

— Я составляю его обо всех, — получила я ответ, и мне тут же водрузили на руки стеклянный контейнер с тирамису. Сам Карло взял в обе руки пастьеру и профитроли, и мы вместе вошли в гостиную.

— Ну, мам, ты даешь! — почти прокричал Мануэле. Нас ожидалось трое и ты сделала три десерта.

— Да, — гордо ответила Сильвия. — Не могла решить и решила сделать любимый для каждого. Звева, угадаешь, кому какой?

Три пары глаз уставились на меня. Карло смеялся только глазами, лицо его оставалось бесстрастным и серьезным.

— Давай же, Звева, — подначивал меня Мануэле, — если не угадаешь, то все равно сможешь попробовать. Моя мать превосходно готовит все три.

Как же я смогу угадать? Я же их совсем не знаю. Хотя, Сильвия пододвинула тирамису недалеко от места своего сына, профитроли оставила стоять там, где я их и поставила, то есть напротив своего места, а пастьеру Карло сам поставил между мной и своим местом. Кроме того он закатил глаза, когда говорил о тирамису, значит, это не для него. Так и скажу. В конце концов, я ничего не теряю.

— Хорошо, — начала я. — Профитроли — любимый десерт Сильвии, Тирамису — Мануэле, а пастьера — Карло.

— Какая молодец! — Мануэле стал аплодировать. — И как же ты догадалась?

— О, кому что подходит по характеру, — парировала я.

Карло недоверчиво приподнял бровь, показывая всем видом, что знает, как я догадалась, но вслух сказал:

— Ты наблюдательна…

Все быстро расселись и Сильвия начала раскладывать по тарелкам десерты. Лично я предпочитала пастьеру. Мне не так часто приходилось есть ее, Мария готовила ее только на Рождество и Пасху, а в другие дни отказывалась. Эта была волшебная. Тесто рассыпалась во рту, а начинка обволакивала и таяла.

— Сильвия, ты — волшебница, — я соскребала вилкой остатки начинки.

— Отрезать тебе еще кусочек? — она уже замахивалась ножом.

— О, я просто не смогу! — запротестовала я. — меня окончательно добил ягненок и овощи во фритюре. Я могу не есть два дня!

Похоже, у других тоже не осталось сил поглощать пищу, поэтому все переместились на диван.

Я подумала, что мне пора было уходить. Часы показывали почти шесть, а я со вчерашнего дня еще совсем ничего не сделала в квартире. Об этом я сказала Сильвии и под ее понимающие вздохи засобиралась домой.