Убежать от себя - Оливия Бини (2022)

Сегодня я надела светлые брюки и белую свободную майку с одинаковыми глубокими вырезами спереди и сзади. Сверху я накинула свободный кардиган, все-таки была зима. Сам он стоял в джинсах, белой узкой футболке и босой. Это было странно и привлекательно.

— Пожалуй, я уподоблюсь тебе, — сказала я и быстро скинула сначала ботинки и носки, продемонстрировав свой бордовый лак для ногтей, затем кардиган, и осталась в майке.

Карло следил не отрываясь за каждым моим движением.

— Звева, ты не оставляешь мне выбора… — прохрипел он, угрожающе приближаясь ко мне.

— Я вообще тебе ничего не предлагаю, — парировала я, шлепая по паркету к дивану.

— Это наглая ложь, Звева! И ты знаешь это лучше меня.

О, да, я это конечно же знала, но хотела переложить всю ответственность на него. Я не могла второй раз подряд предложить ему секс первой. Поэтому я шла, не поворачивая головы и не отвечая на его слова. А Карло догнал меня, взял за руку и развернул к себе, заключая в объятия.

— Ты знаешь, что все люди постоянно стараются повлиять на других? Иными словами манипулируют? Манипуляции есть в рекламе, нашем разговоре, в политике, в каждом ребенке и каждом родителе. И я уже не говорю об отношениях между двумя взрослыми людьми. Очень сложно не судить другого, не стараться навязать свое мнение… И мы продолжаем оказывать влияние, или манипулировать, — Карло говорил это медленным голосом, не отводя глаз от меня, при этом одна его рука лежала на моей спине, полностью лишая меня возможности сбежать, а вторая легла на ягодицы. — Даже бездействие — это манипуляция! Вопрос весь в том, какие намерения стоят за этим.

Мне нечего было на это возразить, а потому я молчала, а Карло продолжал:

— По твоему, как можно интерпретировать твои босые ноги, скинутый кардиган, эту маечку, под которой опять нет бюстгальтера? И твое невинное бездействие?

— Каждый интерпретирует, согласно своим намерениям, — ответила я, делая неубедительную попытку выпутаться.

— Умничка, — улыбнулся он, даже не обращая внимание на мои слабые старания. — И ты, вероятно, уже догадалась о моих намерениях, и тот факт, что ты ничего не пытаешься изменить, убеждает меня в твоем согласии.

— Карло, ты не оставляешь мне выбора…

И он громко рассмеялся, а затем начал меня целовать. Только в тот момент я поняла, на сколько на самом деле желала этого. И глупо было врать самой себе, что я всего лишь пришла на ужин, что Карло первый соблазнил меня, что он мне был совсем безразличен.

Его руки, о, эти руки! Наверное, я смогла бы отказаться от прикосновения любой другой части его тела, на время, конечно, но только не рук. Они казались мне всемогущим и вездесущим божеством. Их прикосновения обволакивали и дарили бурю и успокоение одновременно.

Целовался Карло несуетливо и чувственно. Он получал от этого особое удовольствие. Он так тесно прижимал меня к себе, что, наверное, ощущал как я дрожала. Мне хотелось стянуть с него футболку, и как только она упала на пол, я начала покрывать поцелуями его грудь. От него так вкусно пахло! И я, опьяненная его телом, начала продвигаться вниз к ремню его джинсов.

— Не торопись, моя маленькая Звева…

Он мягко убрал мои руки и начал стаскивать с меня майку через голову. Его рука сразу завладела моей грудью, а вторая оказалась во власти губ и языка, пробуя, посасывая и покусывая.

Мы как-то добрались до спальни. Оба были уже по пояс без одежды. Теперь Карло стал стаскивать свои джинсы, а я свои. А когда я осталась только в трусиках, он сказал:

— Не могу забыть твои новогодние красные трусики… когда мы с Ниной переодевали тебя, я делал вид перед твоей подругой, что не смотрю, но Звева, как можно было на тебя не смотреть?!

Он подошел ко мне вплотную и начал целовать в шею, спускаясь к ключице, а затем к груди.

— Тебя же не привлекают мертвые женские тела…