Убежать от себя - Оливия Бини (2022)

Она очень удивилась моему звонку. И сказала мне об этом:

— Не ожидала, должна признаться. Все в порядке, Веа?

— Да, все хорошо. У вас?

— Тоже все хорошо. Отец много работает, хочет побольше успеть до рождения малышки.

Меня кольнула ревность.

— Как Иления?

— Лучше всех. Ест, спит, гуляет. Наслаждается жизнью и ждет с нетерпением, когда начнет расти живот. Но мне кажется, что он у нее уже растет от лени и еды, а не потому, что девочка растет, — сварливо подытожила Мария.

— В тебе она найдет добрую помощницу, — засмеялась я.

— Я ей этого не скажу, — стала отнекиваться Мария. — Пусть радуется, твой отец доволен, и это самое главное. Ты, случайно, не собираешься возвращаться?

— Пока нет. Мне здесь нравится.

— Не сомневаюсь. Отца только расстроила на праздники. Не хорошо, Веа.

— Не надо меня ругать… я сама знаю, что было для меня лучше. Теперь мне хорошо.

— Ты всегда была своевольная…

— Пусть так, — ответила я, — лучше своевольная, чем затравленная…

Мария, естественно, весьма отдаленно представляла, что на самом деле творилось в моей жизни. Но ей это и не надо было. Она в свое время сделала для меня, что могла. Теперь она позаботится и о другой девочке. А я должна решить сосредоточиться на себе.

Я старалась больше гулять, когда у меня не было переводов. Вставляла наушники, включала музыку и шла или бежала. Я много думала о словах Карло, но не могла найти, за что зацепиться. Вроде все понятно и просто, но не знаешь, с чего начать.

Я сказала об этом Карло, когда мы встретились с ним в следующий раз — он зашел ко мне после университета.

— Звева, у каждого человека есть все ресурсы, чтобы помочь себе самому. Просто многие не хотят отпускать свои проблемы… Знаешь, в детстве я часто думал, какой бы была моя жизнь, если бы оба моих родителя были со мной, тогда бы моя сестра смогла совершенно по-другому устроить свою жизнь в Италии. Кстати, до переезда мы жили в Милане. Я люблю этот город, хотя он довольно суматошный. Я там ходил в школу с монахинями. Они были очень строгие и часто меня наказывали. Ведь я был непоседой и полон сумасшедших идей. И я часто оставался после уроков, когда уже смотритель начинал звенеть ключами. Кстати был у меня учитель по математике, который видел во мне большой потенциал и часто говорил мне, что я все смогу и непременно добьюсь своего…

Карло рассказывал и я настолько сконцентрировалась на его словах, что перестала замечать что-либо вокруг. Сначала мне показалось, что он пудрит мне мозги, переключаясь с одной темы на другую, но потом его рассказ так увлек меня, что, когда Карло задал мне вопрос, я не сразу поняла, что он обращен ко мне:

— А ты, Звева, была в детстве непоседой?

Я ответила, что была спокойной, но могла упереться рогом и никто не мог меня заставить думать по-другому.

— Я в это охотно верю, — посмеялся Карло.

Мы сидели в моей гостиной и ждали, пока принесут заказанную пиццу. Я сама пригласила Карло. Мне захотелось его увидеть. А так как он мне не писал, то я решила, что должна это сделать сама. И теперь я смотрела на него и пыталась прочитать его мысли: о чем он думает и как видит продолжение вечера.

Когда молчание стало затягиваться от неловкости меня спас телефон: звонила девушка-курьер и слезно просила спуститься вниз, так как она не могла никак припарковаться. Мы с Карло переглянулись.

— Подожди меня здесь, я сейчас спущусь, — сказала я ему, надевая ботинки.

— Нет, Звева, оставайся, я схожу, а ты пока накроешь на стол, — не соглашался Карло.

— Мы не будем пользоваться ни тарелками, ни приборами. В Риме едят руками прямо из коробок, — настаивала я. — Я сейчас…

И я попыталась выскользнуть за дверь, но Карло ухватил меня за руку и пошел следом. В лифте он притянул меня к себе и озорно спросил:

— Можно воспользоваться моим правом на приветственный поцелуй?