Убежать от себя - Оливия Бини (2022)

— Нет. Просто немного удивлена. У меня видимо, о себе совершенно не то мнение, какое я создаю у окружающих.

— В этом нет ничего удивительного, Звева. Себя ты судишь с точки зрения не только внешней, но и внутренней. Ведь ты знаешь, что то кольцо, — Карло взял мою руку и провел большим пальцем по аквамарину, — тебе подарил отец, а люди со стороны начинают придумывать, кто бы мог его тебе дать и за какие заслуги. Люди подмечают многое, даже те детали, на которые ты не обращаешь внимание. Например, то, как ты смотришь вокруг в ресторане. Ты чувствуешь себя как рыба в воде, а есть те, кто не часто ходит в подобные заведения, беспокоится, что о нем подумают, могут ли они себе позволить оплатить счет и так далее. Та студентка, Анна, не сводила с тебя глаз, поверь мне, она многое заметила.

— Она в тебя влюблена… — сказала я это и только потом подумала, что лучше было бы избежать этого слова, но Карло уже смотрел на меня, как будто спрашивая: «А что чувствуешь ты?»

Вслух он только заметил, что скорее всего это у нее желание привлечь внимание профессора.

— Многие хотят, чтобы взрослый мужчина, особенно учитель, обратил внимание. Анне чуть больше двадцати, — добавил Карло.

Я оглянулась по сторонам, опасаясь, как бы девушки нас не услышали, но все столики кафетерия уже были пусты.

— Ты разве никогда не влюблялась в профессоров?

— Было, на втором курсе. Хотя я, скорее всего, была влюблена в его мозг, — ответила я.

Я вспомнила своего преподавателя-француза с седеющими волосами. Он настолько был увлечен своим предметом, что буквально заражал всех студентов. Мне хватило ума ничего не предпринимать, а когда его экзамен был сдан, чувство растворилось так же быстро, как и вспыхнуло.

— А ты знаешь, что это напрямую связано с отношениями с родителями в детстве?

Я ответила, что догадываюсь, а Карло стал дальше развивать свою мысль. Слушать его было интересно и я, увлеченная его рассказом совсем позабыла о том, что мы все еще сидим в студенческом городке. Когда час спустя мы попрощались, я пошла к парковке. В голове засела одна единственная мысль, почему я вообще решила, что отец никогда не любил меня!

Глава 18

Эта мысль так меня взволновала, что я позвонила Марии еще до того, как дошла до парковки. Мне хотелось узнать некоторые факты из детства, которые мой мозг, видимо, заблокировал. В голове всплыла мелодия, а затем и слова припева о Иисусе с какого-то рождественского утренника. Я прокрутила ее в голове несколько раз, стараясь вспомнить больше, но у меня ничего не вышло. И вот тогда я набрала номер нашей экономки.

— Здравствуй, Веа, все в порядке?

Мария каждый раз так начинала разговор, потому что ей казалось невероятным, что я звонила. Я ответила, что все в порядке и спросила про строки, которые крутились в голове. Мария ничего не припоминала и попросила напеть. Едва я начала, она тут же прервала меня:

— Ну, конечно, я вспомнила, это было в последний год детского сада у монашек. На утреннике тебе дали роль Святой Девы Марии. Я помню эту финальную песню, ты стояла в коричневом платье с чепцом на голове. Лицо у тебя было ангельским, а вот взгляд не очень.

— Почему? — спросила я.

— Ты ждала родителей но они так и не появились. Вернее Филиппа так и не приехала. А вот Доменико был, но только не в зале.

Я смутно стала припоминать тот день: суету монахинь и наше хоровое пение. И то, как я часто забывала слова, потому что без устали вглядывалась в лица родителей, стараясь отыскать своих.

— Он немного опоздал и увидел тебя совсем раскрасневшуюся от досады, потому что ты не помнила слова. Тогда он пошел сразу к оркестровой яме и просидел там весь спектакль, шепча тебе твою роль.

Вот это ничего себе! Значит, отец был там, но не сел в зал, чтобы помочь мне. А я потом думала, что Иисус по-настоящему помог мне с ролью. Но он мне ничего не говорил. Почему?