Се ля Ви! - Соро Кет (2022)

Филипп сперва как бы не услышал, затем очень медленно поднял голову.

– Ты серьезно?! Да это было сто лет назад. Дважды. Эта овца приревновала меня к Верене и побежала к матери с пузом, врать что порвался презерватив. Вот почему она ее выгнала! За вранье. Я даже приблизительно не мог быть отцом этого ребенка. И я готов подтвердить это, сдав анализ на ДНК, когда она его выскребет или когда родит! Я заявил на нее в полицию. И я этого не стыжусь!

Слегка обескураженный, Себастьян потер лоб ладонью. А с чего он, собственно, взял, будто бы все бабы – святые? Селеста крутилась вокруг семьи достаточно долго, чтобы заметить: любой, в ком есть хоть капля их крови, имеет право быть принятым.

– Даже я не настолько мразь, как ты привык думать, – заметил Филипп.

– После того, как ты обошелся с Виви, у меня очень мало поводов думать о тебе хорошо.

– Виви, – передразнил Филипп, будто не понимал, что несет и насколько близок к тому, чтобы получить по морде. – Чем именно она тебя так цепляет, пап? Своей преданностью семье? Или тем, как с разбегу на тебя прыгает?

– Она в то время была с тобой!

– О, да, была. Она меня окрутила тогда, все правда. И я на самом деле почти что верил, что она любит меня… Но когда мы с Ральфом вновь помирились и обменялись историями, то поняли: Верена точно так же обработала и его.

– Как именно? – вскипел граф. – Приготовила пожрать и простирнула его сутану?! Вы сами же потом умоляли, чтобы за домом следила не ассистентка Мариты, а сама Ви! И еще кое-что: вы оба на свободе только благодаря ей!

– А ты не думал, благодаря кому мы оказались на грани той несвободы?! Будь Ви совершеннолетней…

– Да? – перебил граф. – Вот как даже? Теперь, во всем виновата только она?

– Ты прекрасно знаешь, что это так! Не я за ней бегал, не Ральф!.. И да, Верена заботится. Заботится обо всем. Она так, сука, заботится, что потом ты остаешься без нее, словно бы без рук. Но это просто часть плана: влезть мужику под кожу, чтоб без тебя он потом не мог. И если ты приглядишься, точно так же поступает Лизель. Я лучше сяду в тюрьму, чем закончу, как Мартин: под каблуком.

Себастьян сухо рассмеялся.

– Судя по тому, что я слышал, закончишь ты, скорее, на социале.

– Лучше так, чем на поводке. Ты сам видел, что стало с нашим бизнесом. А ведь мы даже не просили Лизель вкладываться! Она сама хотела участвовать, сама вошла в долю… И мы ей верили, а она смеялась, с каждым годом все глубже загоняя гарпун. На случай, если мы откажемся подчиняться. И вот что: мы приняли решение. Никакие бабки не стоят вечного висения на крюке.

– Да, кстати, о ее бабках… Как вы в курсе, состояние отца Джессики было поровну поделено между дочерью и женой, тогда как ее мать все свои деньги оставила внукам?.. Внучке, в частности. Знаете? Хорошо… Но в курсе ли вы, сколько именно денег она оставила?..

Оба переглянулись. Филипп явно не знал, но и Ральф, к удивлению Себастьяна, не знал тоже.

Скорей всего, они были не в курсе истории последнего барона фон Броммера.

Себастьян с удовольствием им пересказал.

Отец Миркаллы, матери Джессики, чеканил шаг и кидал поочередно то руку вверх, то золотишко себе в карманы? Она была последней из его детей, из десяти девочек. Симон так и не получил сына. Да и девочки Броммер надолго не зажились. Они словно оплачивали карму родителя. То вешались, то топились, то сходили с ума. Семья была велика, но быстро сузилась до Миркаллы, а денежки их росли и множились. Родись у Джессики сын, он получил бы все деньги сразу, но Ви – последняя, в ком течет их кровь, тоже родилась девочкой. В двадцать шесть, – поскольку конкурентов у нее не осталось, – она получит деньги и титул баронессы фон Броммер. А также два живописных пригорка где-то в Шваабских лесах, украшенные развалинами старинного замка. Памятуя о двух сразу войнах, которые он застал, недвижимости Симон предпочитал золото.