Почти мой - Лаванда Риз

— А кто-то меня уверял, что спешить не нужно и что ты кайфуешь от предвкушения. Вот и кайфуй. Я не хочу это делать в выпившем состоянии, могу не запомнить подробностей, а мелочи ведь важны. Но я остаюсь у тебя на ночь. Мне нравится твоя кровать, — пошлёпала я в сторону спальни.

— Мелкий изверг, — услышала я, коснувшись подушки, мгновенно провалившись в сон.

Второй раз в жизни просыпаюсь с похмельем и дикой головной болью. Первый раз помню по дурости на спор выпила две бутылки пива. Жуть, как мне было паршиво. И вот теперь снова. Да-да, некоторым, чтобы ужраться нужно вылакать целую бутылку чего-нибудь покрепче, а мне достаточно трёх бокалов вина. Всё Тай виноват. Где-то из глубины квартиры доносятся какие-то звуки, и я даже счастлива, что он сейчас не рядом, иначе обязательно ляпнула бы ему какую-нибудь гадость. Я дико злюсь на него, за то, что он так хорош собой, за его вседозволенность, за то, что его сердце спрятано так глубоко. Из-за этого мне хочется его дразнить ещё сильнее. С тяжёлым вздохом топаю в ванну, в надежде, что прохладный душ приведёт меня в чувство.

Действительно стало легче и тут же в голову, занимая место похмелья, выстрелила шальная мысль. Суну под воду его рубашку, отжимаю и снова надеваю на себя. Мокрая ткань приятно холодит тело и естественно соблазняюще прилипнув в самых интересных местах. Теперь можно отправляться на поиски генерала. Что-то он затих.

— Хм, доброе утро, — уставился он на меня, застыв с разрезанным апельсином в руках. — Что это?

— Компресс. Некоторые прикладывают холодную тряпку на лоб, а я на всё тело. Надеюсь, ты спал на диване? — мне даже смешно, глядя на то, как он меня рассматривает. Но это не мешает ему язвить:

— Естественно! Что я враг себе всю ночь слушать, как ты хрюкаешь во сне.

— Не надо выдумывать, я всегда сплю тихонько, как котёнок! — обойдя кухонный стол с другой стороны, я уселась на табурет и его взгляд последовал за моей грудью, которую мокрая ткань почти не скрывала.

— Видимо не в этот раз. Говорю тебе — ты храпела!

— Не возбуждало? — наиграно вздыхаю, изображая расстроенные чувства. — А что там восстание питонов улеглось?

— Почему женщины такие злые? — Тай всё-таки возвращается к приготовлению свежевыжатого апельсинового сока.

— Потому что иначе в жестоком мире мужчин не выжить. Временами приходится быть злой хамкой, но внутри мы нежные и пушистые.

На что этот гад тут же издевательски скривился, изображая абсолютный скептицизм:

— Да мужчины простые, как двери! Всего-то и нужно, что приголубить и вовремя заткнуться. Это женщины сделали мужчин жестокими, это ваше коварство заставляет нас постоянно доказывать, что мы природой назначены быть над вами сверху.

— Да ладно! Где это природа такое завещание оставила?! Женщины могут прекрасно обходиться и без мужчин, даже спокойнее было б.

— Ой, да вы бы перегрызли друг друга! Не смеши меня, женщины не могут уживаться!

— Можно подумать, если бы в мире остались одни мужчины вы бы делали друг другу расслабляющий массаж и водили хороводы.

— Послал бог язву. Ты завтракать будешь или у тебя в меню на сегодня мои мозги?

— Сердце, — улыбаюсь я с вызовом, поймав его взгляд.

— Хм, боюсь, для тебя оно будет жестковато, — с таким же вызовом бросил в ответ Тай, выставляя передо мной яйца пашот, тосты и сок. — Приятного аппетита, изверг.

И тут что-то подсказывает мне, что пора менять тактику, какое-то внутреннее чутьё диктует мне манеру поведения. Где-то я читала, что несколько веков назад, в основном охотились мужчины, это была их прерогатива: охотиться за женщинами, дичью, наживой. Но теперь наступили другие временя, всё изменилось до наоборот. И на охоту всё чаще стали выходить женщины, охотясь за мужчинами и борясь с ними за место под солнцем.