Воровка - Мишель Хауф

Первые несколько минут, как обычно, они обсуждали отношения Ксавье с коллегами по Подразделению элитных преступлений, и его условия жизни. Ксавье заметил, что ему понадобится новая машина, но он знал, что Уолтерс не тот человек, которому он должен сообщить о запросе на ее приобретение.

А потом словно пощечина — Ксавье часто замечал о внезапном и жестком переходе доктора Уолтерса к трудным вопросам.

— Что вы чувствуете к человеку, который сдал вас, едва вы украли «Гортензию»?

Снова началось. Ксавье стащил алмаз «Гортензия», принадлежащий королеве Марии-Антуанетте, из хранилища Национального художественного музея в Бухаресте. Это была одна из остановок европейского турне данного украшения, и спустя два дня его планировали выставить на всеобщее обозрение. Персиково-розовый бриллиант индийского происхождения весил более двадцати карат и был приобретен королем Людовиком XIV. Розовые бриллианты были невероятно редкими. По слухам, в камне была трещина, но у Ксавье не было возможности осмотреть его до того, как был задержан румынской полицией. Он даже не думал бежать. Идея быть пойманным с поличным часто приходила ему в голову, но он и представить не мог, что подобное может произойти с ним. Он был слишком дерзок. Потому что, да, он всегда оставлял мелованный рисунок лиса на местах своих преступлений. «Шокированный» — слишком мягкое слово тому состоянию, которое он испытал, когда на его запястья надевали наручники.

— Я как-то не задумывался об этом, — Ксавье потер подбородок и взглянул на врача.

Бровь Уолтерса взметнулась в той раздражающей «я знаю, что ты лжешь, но ты делаешь это» манере.

— Вы говорили, что, если бы у меня в руках было досье вашего обвинителя, вы бы не желали ознакомиться с ним. Так я могу сжечь его?

— А у вас есть эта папка?

Доктор Уолтерс ухмыльнулся и отложил блокнот. Он встал и налил себе еще чашку кофе.

— Такая рань. — Он указал на пустую кружку на столе, но Ксавье покачал головой. — Ну же, угощайтесь.

Кофе вырабатывал адреналин в его организме, поэтому Ламберт пил его, только когда отправлялся на дело.

— Расскажите мне о Джозефине Деверо.

Ксавье потер рукой бедро. Психолог, вероятно, знал о женщине не меньше его. Но именно так работали мозговые промывки, поэтому он согласился.

— Она воровка. Линкольн Блэквелл выдернул ее из заслуженного отдыха, чтобы она украла тот же бриллиант, за котором меня отправил ПЭП. Она умудрилась стащить у меня ожерелье. Затем я использовал ее, чтобы вернуть украшение обратно.

— Она красивая? — Уолтерс занял место напротив за массивным столом для переговоров и продолжал пить кофе, глядя на Ксавье поверх кружки.

— Великолепная.

— У вас был с ней секс?

Ламберт покачал головой и приложился ладонями и головой об стол.

— Нет. Не было времени.

— Но вы бы занялись, будь время?

Ответить на этот вопрос честно или нет? Будет чертовски плохо, если ответит да, и будет все равно плохо, если скажет нет, поэтому…

— Такая мысль проскакивала у меня в голове. Нелегко заводить отношения, работая в ПЭП. Нам приходится действовать в рамках той площадки, куда нас поместили.

— Понимаю. Но вы не думаете, что она бы отвлекала вас от работы?

— Нет. Очевидно же, что она знала, что делает, когда изначально выкрала у меня ожерелье. Уверен, все это можно увидеть на записях, благодаря Кирсу. Но я никогда не отвлекался от намеченной цели, в этом я точно могу вас уверить.

— Вы внимательны к деталям. Можете обрабатывать сразу несколько сценариев. Всегда думаете на два шага вперед. Я склонен восхищаться умом вора. Ваша работа уникальна и сложна.

— Я предпочитаю работать один.

— А что насчет, скажем… работы с членом семьи?

Ксавье выдохнул и откинулся на спинку стула. Неужели снова? Доктор Уолтерс никогда не упускал возможности поднять эту тему, и после года таких сессий Ламберт начинал утомляться.