Воровка - Мишель Хауф

Так он хотел заставить ее работать. Линкольн — жестокий ублюдок. Избить старика, чтобы добраться до нее, даже больше, чем просто жестокость.

— Прости меня, Жан-Хью. Давай я принесу аптечку из ванной и осмотрю тебя.

— Нет, я в порядке. Это просто порез, ну может парочку переломанных ребер.

— Они били тебя? — она встала и прижала пистолет к виску. — Вот же ублюдок!

— Почему у тебя оружие в руках, Джозефина? Кто были эти люди?

Джозефина стиснула челюсть.

— Мое прошлое.

Глава 2

Два дня спустя

Вход на гламурный бал в черных галстуках стоил пять тысяч долларов, но шел в пользу благотворительной организации «Международная миссия за большее». Накормить голодных детей всегда хороший повод, но Ксавье Ламберту стало интересно, что значит «за большее». Больше денег? Разве благотворительность не должна в конечном итоге достичь своих целей? Он, например, решил отдать 75 % дохода, заработанного за всю свою карьеру, и все же подобные инициативы хотя бы раз помогали кому-нибудь?

Если бы только Подразделение элитных преступлений, к которому он был вынужден присоединиться, могло знать, сколько благотворительных денег было изъято из системы после его исчезновения из этой самой системы.

Не важно. Он не плохо справлялся и сильно приблизился к параметрам нормального человека, насколько это позволяли параметры ПЭП. Или почти — то, что его наставники пытались привить ему за последний год службы. В конце концов, чтобы научить старого пса новым трюкам, потребуется время.

Этот новый трюк под названием «жизнь сейчас, нравится или нет» заставил Ксавье измениться, хотя он никогда не просил об этом. После года, проведенного в тюрьме в восточной Бельгии, он оценил ту свободу, которой теперь обладал, благодаря микрочипу, встроенного в основание черепа, что позволял Подразделению отслеживать его практически по щелчку пальцев.

И вот теперь Ксавье прогуливался по зале с мраморным полом под созвездием массивных хрустальных люстр и потягивал сладкое шампанское, вглядываясь в каждое лицо в комнате около трех секунд. Этого было достаточно, чтобы запомнить их: мужчина или женщина, богач или притворщик, игрок или джентльмен, золотоискатель или просто трофей.

Ранее он уже опознал графиню Малю. На ней было бриллиантовое колье весом в сто восемьдесят карат. И через двадцать минут он выйдет за дверь с этим призом, спрятав в кармане.

Мимо него пронесся аромат «Шанель № 5». Он закрыл глаза и вдохнул. Сей аромат был обычным явлением в обществе, в котором он часто пребывал. Но сейчас его поразил запах натурального масла — то ли гвоздика, то ли лаванда. А простые украшения определенно не вписывались и казались неуклюжими в толпе, напичканного шампанским и икрой.

Какая неудача! Там, где он предпочитал что-то простое, всегда что-нибудь да случалось.

Ксавье поставил пустой бокал на серебряный поднос проходящего официанта и двинулся вдоль яркого черно-белого танцпола. Большинство вальсирующих пар были старше — женские лица, подправленные многочисленными операциями, и мужские сердца, громыхающие от принятой по прибытию виагры.

Он ухмыльнулся при этой мысли. Жить лишь для того, чтобы тебя увидели и восхищались, напоминало больше жалкое существование. Ксавье же, наоборот, всегда стремился оставаться в тени, чтобы его никогда не видели и не замечали. Будучи воспитанным в богатой семье, подобная социальная огласка когда-то была неотъемлемой частью его жизни. И все же сотни каратов сверкающих бриллиантов и цветных побрякушек, слоняющихся по комнате, манили всех, дабы взглянуть на них и восхищаться ими. Чтобы вызвать зависть.

Возможно даже соблазнить на кражу.

Потому что, по правде говоря, эти кусочки сжатого углерода могли бы служить гораздо лучшим целям, коль их выкрасть и продать ради благотворительности, нежели красоваться на морщинистой ложбинке какой-нибудь Мадам «Шанель № 5».

— Как обстановка?