Стерва - Лаура Тонян

Отклонившись назад, я срываю с него футболку, и Джереми помогает мне в этом. Он опускает меня медленно на кровать, нависая сверху. Убирает руки из-под меня, упирая их по бокам от моей груди, на которую то и дело поглядывает.

– Нужно все же проверить Даниэль, – поборов возбуждение, говорю ему я.

Понимающе Уолш кивает головой, поднимаясь. Мне думается, он пропускает меня, но, оказалось, не совсем так.

– Можно я сам? – робко спрашивает он, как будто это не тот парень, что только что был со мною отнюдь не нежен. – Я хочу сам. Хочу взглянуть на нее спящую.

Сердце катиться вниз от его голоса, полного боли и восторженности одновременно. Я помню, что сказала мне Агнес. Он признался ей, что должен был с самого начала знать про Даниэль, и неважно, что она не от него. Потому что это мой ребенок, и он будет любить его в любом случае.

– Конечно, – киваю ему, присаживаясь на кровати.

Я смотрю, как он скрывается за углом, стараясь сдержать слезы. Мне нужно рассказать ему сейчас все. Абсолютно все. Правда оттолкнет его от меня, но, если и дальше Джереми придется жить в моей лжи, он возненавидит меня.

А это еще страшнее.

Глава 19

Джереми

У нее волосы на вид, словно шелк. Я бы очень хотел подойти поближе, но в данный момент я не позволю себе сделать этого. Ни за что. Я буду и дальше стоять возле двери и наблюдать, как тихо она дышит, гадать, что за сны ей снятся. Над пестрым покрывалом лежат ее руки, можно увидеть край голубой пижамы с изображенными на ней белыми пингвинами. Глаза плотно закрыты, ресницы подрагивают, и так хочется поцеловать ее в щеку. Смотреть, как она засыпает, пожелать ей спокойной ночи, прежде прочитав ее любимую сказку. Этот ребенок – божество, только потому, что это малышка Сэми. Как ни странно, я вспомнил ее имя, которое называла Агнес сегодня днем, когда выпивал в баре. У нее прекрасное имя.

Налюбовавшись на Даниэль вдоволь, я возвращаюсь в спальню к Саманте. Она лежит под одеялом, приложив пальцы ко рту. О чем-то задумалась. Присев рядом с ней, я тыльной стороной ладони касаюсь ее красивого лица. Она вздрагивает и, будто бы, вспыхивает под моим раздевающим ее взглядом. Я наклоняюсь чуть ближе, положив ладони на кровать по обеим сторонам от ее бедер. Я смотрю на нее, не отрываясь, и говорю первое, что приходит на ум:

– Eres la mujer más bella de la Tierra, – шепотом произношу, наблюдая за ее бесценной реакцией.

Саманта приоткрывает рот, но она даже не пытается понять меня, ведь, могу поспорить, она не знает испанского.

– Что ты только что сказал? – девушка весело посмеивается. – Надеюсь, ты не колдовской заговор прочитал?

Я смеюсь в ответ, и мои губы поднимаются вслед за ее – у нее прекрасные очертания, великолепная линия рта.

– Возможно, – в шутку соглашаюсь. – Я заколдовал тебя, – и чуть сблизившись, обдаю своим дыханием ее лицо. – Теперь ты будешь только меня любить.

Она напрягается, прижав под одеялом ноги к животу. У меня закипает кровь от представления, что там, под ненужным слоем ткани, моя женщина голая.

– Это не честно, – ее улыбка не кажется мне не чуткой, но осторожной. – Так что ты там говорил на испанском, а, мачо?

Когда Сэм легонько тычет пальцем мне в плечо, другой рукой я перехватываю ее запястье и прикладываю к губам внутренней стороной. Запах геля для душа сохранился на ее коже. Пахнет апельсинами и клубникой.

– Я сказал: «Ты самая красивая женщина на всей Земле».

Она мигом вскидывает каре-шоколадные глаза на меня и останавливает взгляд, словно, замерла. В это мгновение земной шар, вероятно, перестал вращаться, потому что я чувствую, что замер вместе с нею. Я не могу насытиться ее ореховым взглядом, в котором столько нежности и страсти, безумия и желания любить. Да ведь Сэм не любит Бриса! Не любит! Нет же?

Все магическое настроение растворяется в моем тупом вопросе:

– Ты его любишь?