Совершенно секретно - Надежда Борзакова

Отступив от поверженных противников, мужчина приблизился и склонился ко мне. Показалось его глаза светятся странным золотистым цветом - будто у льва или тигра. Жесткие черты искажены яростной гримасой, воздух со свистом вырывается сквозь стиснутые зубы. Несколько секунд незнакомец просто смотрел на меня своими невозможными глазами. Их свечение рассеивалось, расплывалось, как и сам мужчина и вся окружающая действительность. Он резко рванул прочь за миг до того, как я провалилась в жуткую, тошнотворную пустошь.

****

Рядом кто-то тихо всхлипывает. Очень-очень знакомо, но узнать пока не удается.

- Ну, успокойся, Катюша, - тихо шепчет папа, - не плачь.

Поднимаю отяжелевшие веки. Свет мягкий, но все равно немного режет глаза. Мама сидит на краю больничной койки, а папа у ее ног на корточках. По сравнению с ним ее фигурка кажется еще более хрупкой и маленькой.

- Мам, - чужим голосом сиплю я.

Она вздрагивает, торопливо вытирает слезы и наклоняется ко мне.

- Лисочка, дочка...

- Все хорошо, мам, - кашлянув, машинально произношу, неловко обнимая ее.

- Осторожно, милая, тебе же больно.

- Я в порядке, - от улыбки болит челюсть, но я это игнорирую. Неуловимым жестом скользнув тыльной стороной ладони по лицу, папа придвигается ближе и с беспокойством смотрит на меня. Из-за маминого плеча замечаю еще одни глаза - серые, совсем как у отца, они со страшным взрослым выражением глядят с испуганного детского лица. Приподнимаюсь, мама поддерживает так, будто я хрустальная. Хотя, судя по ощущениям, я сейчас действительно какая-то разбитая хрустальная статуэтка.

- Котя, - протягиваю свободную руку, и брат забирается в кровать, обнимает меня и маму. Громко всхлипывает. А плакал ведь последний раз аж года три назад. Свалился тогда с дерева на даче, разбил коленки и локти. Папа сказал-пацаны не плачут. И с тех пор что бы ни происходило...

- Котя, осторожно, ей же больно.

- Хватит вам, я хорошо себя чувствую! -прижимаю обоих крепче.

- Пойду-ка коновалов кликну, - басит папа и выходит, еще раз потерев лицо. От того, как сильно напугала родных, становится больно.

- Девочка моя, - мама гладит меня по волосам, - бедная моя малышка.

- Ничего не...,- покосившись на брата начинаю, - не произошло. Меня просто обокрасть пытались, ну и побили.

Воспоминания огненными вспышками озаряют мозг. Невольно вздрагиваю и брат крепче обнимает.

- Жаль, что они мертвы! Своими руками бы убила!

- Ну что ты, мам, - рассеянно произношу. В обоих пунктах я не сомневаюсь. Как и в том, что Ник сдержал слово. Провалившаяся попытка лишь отсрочка.... О, боже!

- Ты теперь сама шагу не сделаешь-только со мной или папой, - точь-в-точь с папиной интонацией, проговорил Костя.

Поцеловала брата в лоб и улыбнулась. Им уж точно незачем знать. Перед мысленным взором возникло лицо того незнакомца. С горящими глазами! Что только не почудится, ох уж это мое бурное воображение, выхоленное привитой мамой любовью к книгам и фильмам.

И все же, разве бывают такие глаза...

- Дочка, а ты видела кто тебя спас?

- Нет... То есть... Просто какой-то парень - я не разглядела лица.

- Очень жаль, - мы обе подскочили. На пороге палаты стоял высокий седовласый мужчина. На адвоката похож, или судью.

- Не хотел напугать, - приблизившись, мягко произнес, - Меня зовут Зенич Олег Владиславович.

С этими словами вытащил из кармана пальто и предъявил ксиву.

- Моей дочери нужен отдых...

-Ничего. Мама, вы с Котей обождите в коридоре хорошо?

- Я никуда не уйду! - запротестовал брат.

- Котя! Дядя-полицейский просто тоже хочет быть уверен, что меня больше никто не обидит, понимаешь?

- Тогда говорите при мне!

- Знаешь, я бы выпила чаю с шоколадкой. Думаю, в буфете он есть-ты же проводишь маму?