А потом Андрей, ухватив меня покрепче, забрался на подоконник и сиганул вниз. Какой-то тросс впился мне в спину. Страховка…

Полет длился пару секунд, не больше. Поток воздуха взметнул мои волосы. Толчок. Металлический скрежет.

И вдруг Андрей свалил меня на землю. От боли в глазах потемнело, я начала уплывать.

Автоматные очереди, грохот. Бег, от которого боль вспышками сразу везде. Месиво перед глазами и тошнота. А все равно я шевелила ногами, стараясь двигаться вперед. Ведь Андрей не мог меня нести, одна рука была нужна, чтоб стрелять. Обхватив меня второй за талию, тянул вперед и отстреливался.

Вечность. Мы убегали будто целую вечность. Поросль молодняка, строительный мусор, покосившаяся деревянная ограда… Все фрагментами, как на поврежденной пленке.

Машина. В салоне пахло резко и сладко. Черная кожа обивки сиденья прилипала к голым ягодицам. Где делись ошметки шорт и белья, я не помнила. Прохладный воздух из кондиционера освежал пылающее и пульсирующее болью лицо. Взгляд кое-как фокусировался.

Мы неслись по дороге, огибая другие машины под визг клаксонов. Тех было немного, ведь сейчас середина дня. Местность вокруг знакомая. Черта города.

А следом пара черных фургонов.

Не нагоняли особо, но и не отставали.

Переулками, дворами, под рев двигателя, визг покрышек и грохот сердца.

Андрей сосредоточен, собран. Ни одной лишней эмоции или движения.

А я свои едва сдерживала. Хватило бы сил пошевелиться, обняла сейчас, спрятала разбитый нос на его плече и дышала полной грудью, не чувствуя боли.

Но я не двигалась. Просто смотрела до рези в воспаленных глазах на любимое лицо.

Андрей одет во все черное. Брюки «карго», футболка. Порванная на плече спереди и сзади. И ткань вокруг небольших дырок темнее остальной. Кровь на предплечье, на обивке сиденья…

- Слегка задело, - будто услышав мой немой вопрос, небрежно бросил Андрей.

Я открыла рот ответить, и тут из переулка, визжа сиреной, вылетел полицейский «приус». Один. Второй....

Андрей резко свернул, и ремень безопасности больно впился в тело. Как его пристегивала я не помнила.

Приказы в громкоговоритель. Вой сирен. И снова никаких действий со стороны преследователей, ведь вокруг нас другие автомобили. Те съезжали в стороны, уступая дорогу. Вопили клаксоны.

Жутко кружилась голова. Все вокруг сливалось в неразличимое нечто. Я возилась, ерзала на сиденье. Боль от движений помогала не отключаться.

В какой-то момент Андрея шатнуло. Руки на руле ослабли.

- Андрей! - я схватилась своими обеими за баранку. - Тормози.

Съехать с дороги, затормозить....

Только сейчас я заметила, насколько он бледен. Темные глаза плавали под отяжелевшими веками, с трудом цепляясь за мое лицо.

Отстегнув ремень, потянулась к раненому плечу. Он перехватил мою руку за запястье. Только сейчас я заметила, что его ладонь в крови.

- Ерунда, говорю же, просто крови много.

- Угу.

Ледяные, пахнущие кровью ладони обхватили мое лицо.

- Смотри на меня, Нина, - хрипло проговорил, удерживая взгляд. - Ты должна сейчас уйти. Позвать на помощь.... Менты, сбшники, они рядом.... Скажешь, я тебя похитил, изнасиловал, хотел убить. Когда спецназ пытался спасти, увез, чтоб скрыться самому. Но меня подстрелили, стало вырубать, и я затормозил. Ты сбежала.

- Нет...

- Нина, так надо, - привстав, на секунду прижался горячими губами к моим. - Верь мне!

Глаза, черные от расширившихся зрачков, горели огнем на белом лице.

Отбросив его руки, я отстранилась. Отстегнув свой ремень безопасности, методично обшарила бардачок, пространства под сиденьями....

Аптечка обнаружилась на полу перед задними.

- Слушай, мне помогут. Залатают, а потом я сбегу. Ты же знаешь, что сумею. И потом тебя найду. Обещаю!