Золотая орда - Мила Дрим

Но к чему я точно теперь была не готова – это жизни без Тимура. Поэтому, я, посмотрев в его потемневшие глаза, честно ответила:

– Да, я выйду за тебя, Тимур.

Его хватка стала чуть слабее, а уголки губ приподнялись в сдержанной улыбке. Ни слова не говоря, он повел меня внутрь мечети Кул Шариф. Сразу две моих мечты стало осуществляться. И я, делая шаги, не переставала благодарить Создателя за Его щедрость. Красивые двери распахнулись под властной рукой Тимура – и у входа, я прочла, что женщины при входе в мечеть, должны одевать на голову платок. Я покраснела – у меня его не было.

К счастью, сегодняшний день был полон хороших, добрых людей, а мечеть – отчего-то не переполнена народом. Тимур подвел меня к бабушке, что сидела почти у самого входа. Он что-то сказал этой старушке, на голове которой был темно-зеленый платок с золотистой вышивкой. Она бросила на меня задумчивый взгляд, потом кивнула головой.

– Я скоро, – шепнул Тимур, проходя дальше, в мечеть.

Старушка, ласково орудуя своими маленькими, сухонькими ручками, повязала на мою голову красивый, белоснежный платок. Она делала это с такой любовью, что на миг, мне почудилось, что она – родной человек для меня. Бабушка, заканчивая поправлять на мне платок, вздохнула:

– Эй, матур кызым, бандитга ведь чегасэн (татар. – красивая дочка, за бандита ведь выходишь), Алла, что делается (Господь, Аллах, что делается).

Я дословно поняла ее слова, но, кроме слов благодарности, ничего более не ответила ей. В этот момент вернулся Тимур, поблагодарив старушку и дав ей садака, он повел меня дальше, в мечеть. Естественно, мы предварительно, у входа, разулись, и теперь ступали по мягкому, красивому ковру, устилавшему весь пол.

Как же здесь было красиво! Много света, много воздуха! Мое сердце просто затрепетало от восторга, потому что, мечеть оказалась еще красивее, чем снаружи. Я шла медленно, впитывая в себя это изящное совершенство. Тимур чуть сильнее сжал мои пальцы, и мы, свернув, спустились вниз.

Там нас уже ждали. Зал был полон мужчин. Все 4 брата, что приехали с нами, 20 мужчин, встретивших нас, и еще 4 старичка с белоснежными бородами. Я безумно занервничали, наконец, осознавая, что сейчас со мной случится самое священное таинство – никах. Не штамп в паспорте. А обряд перед Господом. Да, я не читала намаз, не носила платок, и была еще далека от правильного понимания религии, однако во мне была абсолютная уверенность – Господь есть, Он наблюдает за нами. И как часто, ночами, я молилась Ему!

Как в сладком сне, таком долгожданном сне, с моей стороны встали Ильнур и Наиль. Дедушки что-то начали читать, нараспев, и я догадалась, что это были аяты из Корана. Я, дрожащая от волнения, словно в самой беспощадной лихорадки, стояла рядом с Тимуром. Он сжал мои пальцы – и мне стало чуть спокойнее.

Наконец, один из дедушек, обратился ко мне, совмещая татарский и русский языки:

– Камила, дочь Риммы, бардынма за Тимура?

Увы, я не знала этого слова. Я прошептала, краснея:

– Бардын-что?

Раздался приглушенный мужской голос, и мои щеки начали гореть огнем.

– Это значит, пойдешь ли за Тимура, тебя спросят три раза, и если ты согласна, трижды должна сказать: «бардым», – деликатно пояснил Ильнур.

Я послала ему благодарную улыбку, а после, голосом, полным уверенности, произнесла:

– Бардым.

Затем, я еще дважды, не дрогнув голосом, повторила это. Так же, как и Тимур, когда старичок строго спрашивал его:

– Алдын? (берешь)

– Алдым, – трижды ответил Тимур спокойным, абсолютно уверенным голосом.

Когда один из дедушек вручила нам бумагу с нашими именами, до меня, наконец, дошло, что я и Тимур стали мужем и женой. Он устремил на меня сверкающий, особый взгляд, и я расплылась в улыбке. Тимур наклонился ко мне, и его теплые губы легонько коснулись моего лба – я сдержала вздох, понимая, что мечеть – это не место для поцелуев в губы.