Золотая орда - Мила Дрим

Я искупалась и переоделась в свою теплую фланелевую сорочку. Она пахла моим домом, и сердце тут же отозвалось – заныло, заболело, затосковало. Моим прежним домом – поправила я себя. Теперь мой дом – здесь. Пройдя по коридору, я нерешительно застыла на пороге спальни – комната показалась мне такой большой, холодной без Тимура. И кровать – слишком огромной. Вряд ли я смогу здесь уснуть. Я взяла с полки шкафа тонкое одеяло, которым прежде укрывался мой муж, и прошлепала по теплому полу в зал. Забравшись на диван, я до носа натянула колючее одеяло и, просматривая передачу про галерею Уффици, погрузилась в сон.

Я проснулась на рассвете от четкого, пробирающего до дрожи в теле осознания, что на меня кто-то смотрит. Боже мой, это было так страшно – преодолевая липкий ужас, поднять свои веки, чтобы встретиться с реальностью.

Но в этот раз реальность была прекрасна – на меня, пронзая взглядом, взирал Тимур. Вернулся. За окном только-только начинался рассвет, и я смутно видела выражение лица моего мужа. Он показался мне отчего-то задумчивым, не знаю, может это я придумала так. Но самое главное – он приехал. Солнце залило мое сердце, и тепло разлилось по венам.

Я не смогла, да и не хотела сдерживать себя – мои губы дрогнули, а затем изогнулись, улыбаясь. Глаза Тимура блеснули в полутьме, он подался вперед и, сорвав с меня одеяло, лег прямо на меня, придавливая своим весом. Я уткнулась носом в его шею: он пах, как и прежде, горько – сладко, только к этому пьянящему аромату добавились и другие запахи: металлический запах, и другой – неизвестный мне, но тут же, вызывающий тревогу, но не ревность.

Я ожидала, что он поцелует меня, но ошиблась – вместо этого, чуть приподнявшись на локтях, Тимур всматривался в мое лицо. Что он хотел там найти? И нашел ли?

– Почему не легла в спальне? – прошептал Тимур, и я вздохнула, ловя его щекочущее дыхание на своих губах.

– Я не смогла. Слишком одиноко, – призналась я.

Тимур провел носом по моей щеке, словно нюхая и наслаждаясь тем, как пахнет моя кожа.

– Это не последняя ночь, когда я буду отсутствовать, – он скользнул губами по моему подбородку.

– Тимур, – я, сейчас такая смелая под его сильным телом, подошла к той самой черте.

– Да? – он чуть приподнял брови, ожидая моего вопроса.

Смелее, Камила. Невозможно всю жизнь жить в страхе и предположениях.

– Тимур, мне не дают покоя мысли, что ты там, с другой, с другими женщинами, – ощущая горечь на языке, выдохнула я.

Он нахмурился и прошелся взглядом по моим губам, а после – вновь посмотрел прямо в глаза.

– Я правильно понял тебя, что ты предполагаешь, что я уехал, чтобы изменить тебе? – спокойным, слишком спокойным тоном вопросил Тимур.

– Я не хочу так думать, Тимур, но эти мысли так и лезут в мою голову, – прошептала я.

Тимур качнул головой, словно понимая, о чем я говорю. Как он мог понять меня, если не был на моем месте и не чувствовал того, что я? Или… я не успела закончить мысль, как Тимур произнес:

– Я скажу тебе в первый и последний раз, и я очень хочу, чтобы ты запомнила мои слова. Камила, я не для того взял тебя в жены, совершил с тобой никах, создал семью, чтобы потом предавать. Я уже не молоденький парнишка, который бегает от одной юбке к другой, чтобы самоутвердиться и получить очередное удовлетворение плоти. Я – взрослый мужчина, и, делая тебя своей женой, я осознанно подошел к этому. Поэтому, джаным, гони эти мысли прочь. Есть ты, есть я. Точка.

Мои глаза защипало от слез, а в груди я ощутила, словно распахнулась клетка – и тысячи счастливых птиц вылетели на свободу. Я была счастлива. Я прильнула к Тимуру в благодарном поцелуе – и любовь к нему, яркая, сильная, заполнила мое сердце до предела, а затем, растекаясь с кровью, понеслась к каждой клеточке моего тела.