Разрыв не по шаблону - Тамара Шатохина

Все дела были сделаны, даже самые дурацкие, на первый взгляд. Но ему необходимо было перестраховаться, по максимуму предупредив все сложности.

Приближался день отъезда и снова он дергался и нервничал. Потому что теперь все стало серьезно — дальше некуда. Раньше Ксюшин отказ и провал его завоевательской миссии, с которой он собирался к ней, с трудом и скрипом, но принимался, как один из вариантов развития событий. Сдаваться он не планировал, собирался сделать все возможное и невозможное, но признавал, что может случиться и такое. Он мог быть отвергнут прямо с порога и самым категоричным образом. А значит, и завоевание нужно начинать прямо от порога, любыми способами заставив ее хотя бы выслушать его… для начала.

Ну, не был он роковым мужчиной, как мрачный красавец Демьянцев! И не обладал какими-то исключительными достоинствами, гипнотизирующими женщин. Так что все зависело от его действий и правильности завоевательской стратегии.

Так что… раньше отказ Ксении вынуждено допускался, как неблагоприятный исход событий, но только не теперь! Сейчас он пойдет напролом, привлечет все свои ресурсы. Да, в конце концов! Станет спать на коврике под дверью — женщины жалостливы. Украдет ее, соблазнит, подкупит, вызнает слабости, осуществит все ее мечты, сделает своей союзницей Яну! Ответственность его миссии в свете знания о сыне зашкаливала. И тут уже не до выбора методов, главное, чтобы они не были грязными.

Он так проникся этой ответственностью и настолько сильно нервничал, что почти перестал спать. В городе вообще не жилось. Решал там вопросы, а на ночь возвращался к пчелам — их мирный гул немного успокаивал. И все равно — бродил по пасеке ночами, впитывая настроение ранней осени, присаживался в траву, засыпал в ней урывками, просыпался, искусанный комарами… Уходил в летний домик, ворочался там… И вот, наконец — отъезд!

В подъезд дома, точно указанного в адресе на бумажке, входил на ватных ногах. Перед этим заселился в гостиницу, нашел те самые цветы… Пойти к женщине с совсем пустыми руками было откровенно не комильфо. Поэтому Ксюше предназначался букет, а остальное уже потом, когда они элементарно познакомятся — нервничая, он вспоминал, что даже не сказал тогда своего имени. Не посчитал нужным, б…! Лев? Тут он терялся… Для Льва у него было целое состояние в наследство, его отчество и фамилия… Да весь мир! Он лег бы под ноги его детям, но разумно, полезно, дозировано. Для Яны из Москвы приехала авторская кукла с расписным фарфоровым личиком и в длинном пафосном платье с кринолинами и множеством бантиков — ни одна женщина не устоит перед такой красотой. Даже Алексей проникся мастерством и фантазией мастера. А дальше он узнает интересы девочки и ее вкусы и тогда уже…

Дверь, звонок… потоптаться еще немного и подумать, собраться с духом. Теперь решительно нажать на кнопку! И трусливо прикрыться букетом… Такого он не помнил за собой даже тогда, когда стоял перед открытым люком ИЛ-76, готовясь к первому прыжку. Сердце билось тогда где-то в горле, и страх — здоровый, разумный безусловно был. Но были еще и кураж, и азарт, желание испытать себя — свои возможности и пределы. Потому что случалось старшина выталкивал некоторых в спину или берцем под зад. Он шагнул в пустоту сам, прямо навстречу облакам под собой. Но то состояние не шло ни в какое сравнение с теперешним — не стояло тогда на кону так много. И тогда, и сейчас речь шла о жизни, но теперь не только его…

Дверь открылась, и он неожиданно услышал:

— Саня, ну ты даешь! Заходи, герой. Не слишком спешишь?

И страх его получил для себя основание, то есть — стал обоснованным и поэтому не стыдным. Что там за Саня? Он решительно шагнул внутрь крошечной прихожей и опустил букет… и испугался опять до холодного пота — это же та самая неожиданность для Ксении, которой советовала избегать адвокатесса. Быстро заговорил, глядя в наливающиеся паникой Ксюшины глаза: