Разрыв не по шаблону - Тамара Шатохина

— Борзею, считаете? Прошу прощения, если так — продолжаю нервничать. Запросто могу делать что-то не так, — пожал он плечами, присаживаясь к столу.

— Нервничаете. Поэтому кинулись готовить завтрак в чужом доме, — иронично пропела Марина.

— Готовить совсем не умею, хвастать не буду, — не согласился Алексей, — просто заметил вчера — где что лежит. А почему, собственно, чужой дом? Здесь живут мои родственники и вообще…

— Но сам завтрак организован вами, Алексей…

— Не объедать же мне вас? И можно на «ты», Марина, так будет проще.

— И быстрее… — пробормотала подруга.

— Очень надеюсь, — взглянул он на меня.

Мы успели позавтракать, а потом проснулся и захныкал Левушка. И я привычно поспешила к нему, вынимая из кроватки и попутно приговаривая. Так, как болтала всегда и все равно — что, потому что простое звучание моего голоса успокаивало его:

— Тихо-тихо, маленькие мои… к нам пришел папа и мы все вместе сегодня поедем гуля-ять… спать будем на свежем воздухе, а еще-е…

— Ксюша… — обнял со спины меня вместе с сыном Алексей, осторожно развернул к себе и склонился к нам — три головы оказались рядом. Левушка сонно таращился на него круглыми глазами. И я тоже замерла.

— Не вырывайся, пожалуйста. Я буду ждать сколько нужно — умею, — и чуть помолчав, тихо продолжил: — Просто разреши быть чуточку ближе. Ужасно трудно держать расстояние. Понимаю, что еще рано… — прижался он к моим волосам щекой, продолжая обнимать нас.

— Сестрички не хватает, а так бы — весь букет, — прошептал, глядя на все еще спящую Яну.

— Она всегда долго спит в выходной. Завтра — в садик.

— Я отведу, если ты не против. Все равно ничем не занят, а нам с ней нужно хорошенько познакомиться — мне нужен крепкий союзник.

— Ты всегда говоришь правду — то, что думаешь? — удивилась я.

— В основном, — согласился он, — иногда кое-что замалчиваю, если не к месту и не ко времени. Но врать точно не люблю.

День получился длинным и насыщенным — на площадке по причине дождливого дня собралось много детей и Яне было весело. То я, то Алексей по очереди присматривали за ней, потом обедали в кафе, отдыхали в машине. Яна уснула на заднем сидении, накормленный Левушка спал в коляске, а он рассказывал мне о своем детстве, родителях, деревне, где рос до четырнадцати лет… Я тоже делилась своими воспоминаниями из детства, рассказала о папе. Потом мы ехали домой. Само собой разумелось, что наш разговор не окончен и рассказ продолжится потом.

Уходя в этот вечер, он поцеловал меня в губы — мягко и без напора, не настойчиво, а осторожно и нежно. Опять тихо попросил, будто извиняясь за это: — Самую чуточку ближе, Ксюша…

Когда вернулась на кухню, у меня горели щеки и зудели губы. Я быстро облизала и прикусила нижнюю, виновато глядя на Марину, которая внимательно изучала меня.

— Максимум через неделю вы переспите, — подвела она итог.

— Каким образом? — хмыкнула я. Даже просто место для уединения в нашей ситуации представить было трудно.

— Он не отступится, это уже понятно — взялся всерьез, основательно. Делать вид, что не замечаешь и не понимаешь этого — глупо. Еще глупее, конечно, быстро сдаться, но! От тебя, я вижу, мало что уже зависит, дорогая. Он старше, опытнее и умнее. Действует грамотно, мягко, но все будет быстро. Поверь мне… со стороны виднее — все эти ваши взгляды, зависания, касания рукавами… Я отпущу тебя на пару-тройку часов в гостиницу — иначе никак. Не при детях же, — пожала она плечами.

— Не знаю, — покачала я головой, — как-то просто все происходит — спокойно, обыденно.

— А тебе бы еще потрясений? Мало их нахлебалась? — горько улыбнулась она, — счастье любит тишину, оно всегда только для двоих. Я чувствую себя лишней…

— Только не придумывай лишнего, — улыбнулась я.

— Ты хочешь секса? — подмигнула она мне.