Чудачка - Диана Кацапова (2021)

Но когда пятый рисунок на тетрадном листе, вырванном из тетрадки по физике, приземляется на пол рядом с другими, настроение моё все еще хуже некуда. Мучаясь от безумного отчаяния и ощущения безысходности, я закрываю лицо руками, откидываю голову назад, ударяюсь затылком, опираюсь им о стену и протяжно вздыхаю. Скорее, этот вздох был похож на крик, но чтобы издать последний в полной мере, у меня не было сил.

– Олеся? Что ты тут делаешь?! Ты в порядке?

Я даже не заметила пришедшую ко мне Николь, пока она не начала говорить. Именно из- за этой неожиданности я невольно вздрогнула. После чего я слегка отвела ладони от лица и безумно сильно нажала на закрытые веки, так сильно, что взгляд стала застилать красная пелена. Приоткрыв глаза, я помахала Нике, а затем снова закрыла лицо руками и заплакала.

Я почувствовала, как Николь, тяжело вздохнув, тоже опирается на стену и съезжает по ней на пол. Я почувствовала, как девушка убрала руку с моего лица, после чего крепко сжала её. На лице остались следы от пальцев Ники, а тело словно пробило током. Моё сердце от волнения заколотилось с бешеной скоростью, и я до безумия соскучилась за этим. С Никой мы словно встретились впервые в жизни, и от нахлынувших чувств мне вдруг стало ещё хуже, чем было до прихода моей возлюбленной.

– Выглядишь неважно.– молвила Николь.

– Всё нормально. Я просто схожу с ума, чудачка. Я не знаю, что мне делать… я ведь… я хочу уйти от тебя… я не хочу тебя видеть… нет… не хочу…

– Я всё ещё на твоей стороне.

Слёзы покатились по моим щекам. Я чувствовала себя застрявшей на Земле. Этот голос Ники говорил с моей душой напрямую, и я даже не знала, что фраза Николь может меня так взволновать, однако я всё же чувствовала, как у меня в груди образовался комок, а в мой живот словно врезалась стая саранчи, бьющейся в агонии. Я не могла больше видеть Николь, но всё равно крепко сжимала её руку.

– Прости… я не могу жить в этом мире… я не могу жить… надеюсь, что… сегодня…

Я не успела договорить, ведь закашлялась. Кашель раздирал горло, и я пыталась избавиться от этого навязчивой боли, которая царапала горло и медленно убивала меня. Ника попыталась мне помочь, но я лишь показала ей жест пальцами, и она прекратила. Я была рада, что мы понимаем друг друга, а кашель меня вовсе не волновал. Я была готова к этому, хотя и чувствовала боль, но относилась ко всему осознанно- и не плакала. Не могла позволить себе заплакать перед Никой, нет, не могла. Поэтому терпела.

Ровно через двадцать минут, как и ожидалось, приступ прекратился. Я посмотрела на свою руку: кровавый сгусток оказался у меня на руке, и я брезгливо завернула его в листок бумаги, после чего кинула в урну.

– Извини.– молвила я.– Это невозможно контролировать. Серьёзно. Прости, я не хотела… я пыталась…

– Не оправдывайся.– сказала Николь.

– Чудачка, ты такая… хорошая.

Я обняла девушку, с каждой секундой прижимая её всё крепче к себе. Я больше не хотела ничего забывать. Наоборот, казалось, что в этом мире я существую лишь благодаря Николь. Каждый вздох я делала, думая о Нике. Я снова вернулась в счастливейшие моменты в своей жизни. Пока Ника прижималась ко мне, у меня ничего не болело. На короткое время, ощущая руки Николь, я чувствовала, что мы с Николь словно остались совсем одни в этом мире. Как жаль, что этот миг пролетел совсем быстро, незаметно для меня.

Когда Николь отодвинулась от меня, я пришла в себя. Вдруг девушка взяла мой рюкзак и подала его мне. Я не знала, зачем, но вскоре Ника сказала:

– Тебе мама звонит.

Испуг охладил мою спину, но ничего не поделаешь- нужно было брать трубку, иначе я бы лишь усложнила ситуацию. Показав Николь знак «тихо», прижав палец ко рту, я взяла трубку, после чего молвила:

– Мама, привет.

– БЫСТРЕЕ СОБИРАЙСЯ!– услышала я весёлый голос мамы.