Почувствуй - Алейна Севимли (2022)

— У тебя будет целая ночь, чтобы отдохнуть, а завтра с новыми силами приступишь к творению прекрасного.

— У меня ведь есть и другие дела, например, Джан. И Фериде, знаешь, я её почти не вижу. Целый день в делах, какие-то загруженные дни начались.

— С Танером теперь я работаю, не нужно тебе лезть в эти дела.

— Биркан, — на этот раз она пошевелилась, с укором и обидой взглянула на меня, в голосе послышалась детское разочарование. — Мы ведь уже обсуждали это. Мне проще всего заниматься этим делом, так как я никакого отношения не имею к Джану.

— Да, именно поэтому Мелике угрожает тебе. Почему ты рассказала об этом адвокату, а не мне?

— Она мне не угрожала, так, обещала продолжить разговор. Мелике не серийная убийца, она мне ничего не сделает.

— Поэтому она входит в список подозреваемых? Потому что ты не думаешь, что она на это способна.

— Это предположение Танера, не больше. Убийца кто-то другой. И ему я не нужна.

— Хватит, в ближайшие дни ты в любом случае не станешь кружиться с адвокатом, заканчивай свои дела, а потом решим.

— С каких это пор ты начал делать вид, будто прислушиваешься к моему мнению? Раньше просто сказал бы нет, и запретил бы говорить, — всё ещё обижаясь, проговорила Кадер, отвернувшись к окну.

— Я ведь меняюсь, дорогая, — хмыкнул я, чуть хлопнув ладонью по рулю.

— Нет, сейчас ты просто обманываешь. Это тот же отказ, только отстраненный. Что-то вроде помолчи сейчас, потом поговорим, но всё равно нет, разговора не будет.

— А что ты хочешь? Ссориться? Пожалуйста, начинай.

— Уже закончила.

— Отлично, — хмыкнул я, но через пару минут остыл и решил пойти на мировую. — Заедем куда-то поужинать? При тёте Айшен ты отказалась есть.

Ответом мне было молчание, повернул голову в сторону девушки, всё ещё отвернута лицом к окну, где отражаются её по-детски надутые губы.

— Твоё молчание ничего не скажет, и не отговорит меня.

— Мой отказ тоже ничего не решит, всё равно ты поступаешь, так, как хочешь поступить.

Тяжело вздохнул, съехал с дороги, остановившись с краю от какого-то здания, прямо под фонарём, от чего теперь мы хорошо видели лица друг друга.

— Говори, всё, что хочешь сказать.

— Какой в этом смысл, если ты сам молчишь? Ты ничего мне не рассказываешь, и о тебе я ничего не знаю.

— А зачем тебе знать? — Начинаю нервничать, что ещё за внеплановое вмешательство в личную жизнь.

— Потому что это суть общения между людьми, если ничего не знать друг о друге, то ничего и не получится.

— А что должно получиться? — Совершенно серьёзно смотрю в глаза Кадер, чтобы увидеть её реакцию.

Она как-то разочарованно усмехается, в зеленых, как листва, глазах отражается то же самое.

— Ничего, — едва слышно произносят её губы, с невысказанным укором. — Абсолютно ничего.

— Тогда мы идём по верному пути, — усмехаюсь я, отворачиваясь к окну.

На несколько секунд между нами повисло молчание, нарушаемое только нашим тяжелым дыханием.

— Я вернусь к тёте, мы не так далеко уехали, — тихим, готовым сорваться на плач голосом, проговорила Кадер, открыла дверцу и вышла из машины.

— Сядь обратно, я не побегу за тобой, — почти рычу я.

— Не беги, — болезненно улыбается, стараясь скрыть свои эмоции.

Злюсь, выхожу за ней, хлопнув дверью, окончательно потеряв терпение. Вечер был не так плох, так почему он опять обернулся непонятно чем?

— Скажи мне, что произошло? — Выскакиваю перед девушкой, прижимая её к машине, не давая уйти.

Тайно надеюсь, что она ничего не скажет, хочу это услышать, немного порадоваться, что мои чувства взаимны, но это будет ужасно. Даже услышав признание, я не смогу ответить на него.

— Что с твоими родителями? — Спрашивает она, высоко задрав голову, смела заглянув мне в глаза. Уже знает ответ.

— Ты ведь и сама знаешь, для чего спрашиваешь?