Почувствуй - Алейна Севимли (2022)

Кто-то охает, по толпе прошёлся нечленораздельный шёпот, к нам тут же подбегает охранник, а впереди них, обгоняя мужчин на несколько шагов, мчится Кадер.

— Что вы устроили?

— Дорогая, мы разберёмся, а ты не волнуйся, продолжай танцевать, — говорю я, улыбаясь.

— Не называй меня так, и разбираться вы не будете.

— Кадер, нам на самом деле нужно поговорить, не вмешивайся. И вы, господа, не обращайте внимания, всё хорошо, нарушать порядок мы не будем.

— Эрдал, пожалуйста, — умоляюще смотрит на него девушка, после чего он берёт её за руку, назло мне.

— Мы немного поговорим, — продолжает бизнесмен.

— Единственный раз попрошу тебя, не нужно, просто идём танцевать со мной, и мы всё забудем, — настаивает Кадер, со всей силы вцепившись в руки этого человека, словно опасалась его реакции.

— Кадер, нам необходимо поговорить, как двум мужчинам, — вмешиваюсь в разговор, в коем меня не ждали.

— Это ещё о чём? — Между охранников протискивается Рувейда, подходит близко, и спрашивает, так, чтобы слышал только я. — Прошу тебя, не позорь меня на людях, ты мой будущий муж. Ты не вернёшь её.

Вздыхаю, обхожу невесту, чтобы вновь предстать перед Эрдалом.

— Так ты идешь?

Кадер резко разворачивается ко мне, перестав делать вид, будто не замечает меня. Гордо приподняв голову, с вызовом взглянув на меня, говорит:

— Ты говорил, что не хочешь причинять мне боль, так? Что-то изменилось с того момента? Если не изменилось, то замолчи, не продолжай этого.

— Если я кому-то и причиню боль, то точно не тебе.

— Если ещё раз ударишь его, считай, что бьешь меня, — заявляет она, всё так же смело, гладя мне прямо в глаза. — Эрдал, идём, ты обещал подарить мне танец, пусть это будет сейчас.

Мужчине не требовалось защищаться, отстаивать свою честь, мужскую гордость, он знал, что ни один удар не причинит мне такую боль, как слова Кадер.

Они уходят, растворяются в толпе, люди в ней постепенно теряют к нам интерес и возвращаются к свадебным забавам.

— Что ты делаешь? — Продолжает Рувейда, глядя на меня с такой обидой, будто сейчас разорвет на куски себя, чтобы никто не видел её позора. — Зачем ты так поступаешь со мной? Ты не видишь? Ей плевать на тебя, на все твои усилия. Почему ты не можешь взглянуть на меня? Почему не можешь ценить то, что имеешь?

— Потому что я люблю её, и ничего не могу с этим поделать.

Девушка замирает с приоткрытым ртом, смотрит на мои губы потерянными глазами, переводят взгляд на глаза, словно пытается уличить меня во лжи. Но не выходит, она знает, что я говорю правду, и это ранит её.

В этот момент подходит Танер, до этого момента объясняющийся с охранниками.

— Я вас сильно отвлекаю?

— Что-то случилось?

— Мне нужно вернуть Бурсу в больницу, постарайся не натворить дел, если решишь вывести его на чистую воду, не начинай без меня, хорошо?

— Если не сдержусь, обещаю после пересказать разговор дословно.

— Ясно, с тобой не договоришься, — скорчил недовольное лицо адвокат, пожав мою руку на прощание.

— Танер, — вдруг зовёт его Рувейда. — Ты не мог бы подвести меня? К тому же, нам по пути. Я больше не могу оставаться здесь.

Последнюю фразу она прошептала, едва сдержав слёзы в глазах.

Возвращаюсь на своё место, за пустующим столом, наблюдаю за своими друзьями. Анри что-то увлечённо рассказывает жене, а та, облокотившись на стол, уложив подбородок на ладонь, слушает его, внимательно разглядывая его лицо, словно пыталась разглядеть в нём иные черты.

Озгюр пригорюнился, присев на камень, рядом с тем местом, где Сурия уткнулась в телефон, ведёт прямую трансляцию для своих подписчиков. Друг, как и Нихан, пытается рассмотреть что-то в возлюбленной, пытается, борется, а она и не хочет смотреть на него, не говоря уже о каких-то усилиях.